Три дня он слушал пылкие речи Сайтеми, оставившей свою родину и поклявшейся во что бы то ни стало раскрыть загадку Порчи, три дня крылатая воительница отчитывала проводника за его безразличие к чужим бедам.
Всё было бы гораздо проще, не произойди этой встречи с ангелом и големом. Линсон остался бы аферистом, мечтающим в жизни о двух вещах: деньгах и воссоединении с потерянной бандой. Без тени раздумий он бы помчался за Вилом хоть на край света и присоединился бы к Арамео в любых, даже самых безумных его начинаниях.
Но последний контракт всё изменил. Деве удалось прорваться через стену корысти и равнодушия и в конце концов заразить проводника своими чистыми помыслами.
Линсон Марей, некогда вор, аферист и проходимец, пришёл в Кеварин, чтобы спасти мир.
Вот только спасти его предстояло не от Порчи, а от обезумевшей банды пиявок. У Линсона было достаточно времени, чтобы удостовериться в полном и окончательном безумии своих друзей — теперь, наверное, уже бывших. Арамео, Торес, Вилле и Перри только и говорили, что о своей избранности и великом предназначении.
Оставалось только догадываться, что на самом деле случилось с пиявками за эти пятнадцать лет. Быть может, именно долгая изоляция и обитание в погибшем мире свели их с ума.
Спросив, что друзья собираются делать, когда разделаются с Порчей, проводник ужаснулся ещё сильнее, ибо в стремлении навести порядок и мир во всём мире пиявки не собирались ограничивать себя в методах и масштабах разрушений. А ещё они не понимали, с какой стати править славным Бартелионом должен какой-то человечишка, дорвавшийся до власти благодаря смерти своего брата.
Боязнь прикоснуться к живому, даже спящему ангелу ничуть не мешала Арамео видеть себя на троне, а границы его будущего королевства совпадали с границами самого континента, где людям, ангелам, дурдам и големам предстояло существовать под мудрым покровительством единого императора. (Читай на Книгоед.нет) На руках у банды была возможность обрекать на гибель целые города и появляться среди ночи в спальнях неугодных правителей, обрывая жизни коротким взмахом кинжала. Главарь пиявок мог часами с упоением перечислять мечты и планы, осуществления которых ни в коем случае нельзя было допустить.
Много лет назад «пиявки» заменили Линсону семью, но сейчас стали угрозой для всего мира. И лишь один человек был способен их остановить.
Оставалось придумать, как это сделать. Напарники Линсона не были воинами, но и сам он оставался не более чем бывшим ворюгой. Повторить трюк с Гирмсом проводник не надеялся: громила был один, а пиявки спали в общей комнате, и сам Линсон мало что смыслил в бесшумных убийствах.
К тому же, бывшие друзья знали своего ковыряльщика как облупленного и могли легко раскусить его намерения, что усугублялось общим недоверием, сложившемся к Линсону среди вновь обретённой банды.
И последний вопрос: что с ними делать? Убить? Или просто украсть Окуляры и оставить на растерзание ангелам?
Слишком много нюансов предстояло продумать, и слишком мало оставалось на это времени. Уже через два дня банда покинет Ханералл и направится к Виоранну, а спустя ещё пару дней пути под городом начнёт расти убийственная партия нар'силенов.
Если подумать, даже здесь, в чужом краю, у него оставался ещё один союзник. Воительница Серебряных Крыльев, вместе с проводником постигавшая тайны мёртвого города, находилась где-то здесь, на столпах небесной столицы. Помнится, когда они с Перри проходили кварталами воителей на одном из южных дисков Ханералла, девушка остановилась возле одного многоэтажного здания и сказала, что именно оно служит пристанищем для бойцов элитной гвардии Кеварина.
Останавливало одно: проводник не питал большого доверия к фанатичной воительнице и в случае её вмешательства не мог ручаться за жизни своих друзей. Как и за то, что его собственная голова останется на плечах.
Эти мысли посетили его не так давно. Ещё в Эрконе гордая крылатая дева виделась ему ценным союзником, но сейчас, самолично оказавшись в ангельском городе и открыв для себя тайны небесного народа, Линсон осознал, что на самом деле стояло за честностью и благородством Сайтеми.
Дева была слишком опасна и непредсказуема, и глупо было надеяться, что в её лице он получит надёжного союзника.
Краем глаза проводник уловил движение, но остался спокоен. Если бы что-то произошло в измерении, где он находился, Линсон непременно услышал бы шаги или другие звуки. К тому же левый глаз был закрыт Окуляром и смотрел в другое измерение.
Суматоха происходила на той стороне — в мёртвой ипостаси обитаемого мира. Через призму Окуляра Линсон увидел, как Перри влетела на второй этаж и стала возбуждённо что-то рассказывать. Арамео вскочил с кресла, валявшийся на кровати Торес резко сел. Что бы ни сообщила девушка, известия оказались крайне важными и, судя по лицам напарников, неожиданными для обоих.
А потом до ушей проводника донёсся звук. Неспешный скрип давно не смазанных деревянных ступеней, который мог свидетельствовать только об одном: старый ангел решил предаться тёплым воспоминаниям в комнате почившей жены.
Без лишней спешки и паники Линсон поправил штору, отошёл от окна и бесшумно заполз под кровать с низко свисающим покрывалом. Здесь у него будет достаточно времени, чтобы дождаться переноса в иную реальность.
Привычная мысленная команда слила миры воедино, а затем вымела один из них, заглушив шаги поднявшегося в комнату ма'аари. В ноздри ударил неприятный запах: укрытием для проводника стала кровать Тореса, и ноги детины теперь стояли аккурат перед его лицом.
Отпихнув давно не чищенные сапоги, Линсон выкатился из-под кровати, встал и отряхнулся.
— Что за шум? — спросил он.
Арамео смерил его подозрительным взглядом, словно гадая, может ли Линсон быть виновником обсуждаемых событий. Затем сказал:
— Похоже, нас опередили. Перри, повтори то, что нам рассказала.
Девушка выглядела запыхавшейся.
— Ещё одна поражённая зона, — сообщила она. — Кто-то высадил пачку нар'силенов к западу от Ханералла. Несколько миль накрыло Порчей!
Глава 21
Арамео обвёл соратников внимательным взглядом. Кто из них мог предать банду и нарушить её планы, самовольно устроив Жатву возле кеваринской столицы? Перри, Торесу и отсутствующему Вилу он доверял как себе. Глаза лидера остановились на пятом члене банды.
Линсон спокойно выдержал его взгляд. Нет смысла подозревать того, кто последние дни только и делал, что всеми силами отговаривал пиявок от использования Порчи. Арамео пришёл к тем же выводам и отвернулся, задумчиво сложив руки на груди. Было ясно, что в этот раз Порчу выпустили не пиявки, а кто-то другой.
— Кто ещё мог знать о тайных свойствах нар'силена? — спросил он, не обращаясь ни к кому конкретному. Ноги лидера мерили комнату неспешными шагами.
— Та ма'аари, которую Линсон водил по Турте, — озвучила Перри общие мысли.
— И все, кому она об этом рассказала, — добавил проводник. В свете последних новостей у него созрели собственные планы на крылатую деву, и незачем было приковывать к ней всеобщее внимание.
— Крылатые об этом что-нибудь говорят? — спросил Арамео. Пиявки в ответ помотали головами. — Как я и думал. Они не стали выносить секреты Порчи за стены ассамблеи, чтобы не поднимать панику.
— Тогда из подозреваемых у нас только девка из Серебряных Крыльев и совет, — подытожил Торес.
— Прибавим сюда изыскателей, — добавил главарь. — Тайны тайнами, но кто-то должен был заняться изучением данных из Бартелиона — не станут же старейшины тратить на это своё драгоценное время. Наверняка учёные уже ломают головы, разбираясь с показаниями среброкрылой.
— Каков план действий? — спросил боец.
— Есть шанс, что крылатые сделают работу за нас, — сказал Линсон, стараясь, чтобы в его словах проскакивало устоявшееся в банде пренебрежение к небесному народу. — Ведь наша цель была в том, чтобы заставить их взбунтоваться и выбить информацию из старейшин, так?