США к 1987 г. реализовали в жизнь в своих вооруженных силах слова адмирала Шермана, высказанные им в 1949 г.: «Если армия, флот и авиация не способны передвигаться по океанам вплоть до берегов самой отдаленной континентальной державы и удерживаться там, то невозможно никакое наступление на суше, на море и в воздухе». И от этого достижения они не откажутся, поскольку не обладают доброй волей, а являются марионеткой, осуществляющей экспансию библейского сионо-интернацизма.
Именно по этой причине США первенствовали в создании ядерного оружия, межконтинентальных бомбардировщиков, баллистических ракет ПЛ с подводным стартом, атомных авианосцев, компактных высокоточных крылатых ракет стратегического назначения — всего того, что начинало новые витки гонки вооружений.
Из всего вышеизложенного ясно, что и в годы концептуальной самостоятельности СССР, и в годы концептуальной подчиненности конгломерату структура ВМФ — вида вооруженных сил, являющегося основой глобальной стратегии, соответствовала ОБОРОНИТЕЛЬНОЙ военно-экономической доктрине, подчиненной глобальной цели политики СССР — НЕДОПУЩЕНИЮ НОВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. Новая “оборонительная” доктрина фактически является доктриной безоговорочной капитуляции правительства за спиной армии и народа.
Отсутствие в ВМФ СССР и в его авиации СТРАТЕГИЧЕСКОГО потенциала обеспечения вторжения общевойсковых контингентов на иные материки не позволяет рассматривать и советские стратегические ядерные силы как наступательные, поскольку их применение без последующего вторжения общевойсковых контингентов просто бессмысленно; кроме того, стирание с лица планеты какого-либо народа с его культурой противоречит мировоззренческим основам российского самодержавия — концептуальной самостоятельности — и исторической практике России. США, НАТО в целом, имеют cтратегический потенциал вторжения, и это обращает их стратегические ядерные силы в наступательные. Это же подтверждается и опытом отношений России с конгломератом до 1917 г., в годы интервенции, и второй мировой войны. Почему Россия должна думать, что цели заправил конгломерата по отношению к ней изменились, если это никак не отражается в развитии структуры вооруженных сил НАТО?
При этом не надо передергивать и утверждать, что потенциал стратегического вторжения необходим НАТО для компенсации сухопутной мощи СССР. Причины горячих войн вне военно-технической сферы. В военно-технической сфере горячая война либо блокируется высоким военным рейтингом потенциальной жертвы агрессии (которая к тому времени уже успешно шла на более высоких приоритетах оружия ), либо нет. На пятый-шестой приоритеты обобщенного оружия война только спускается с первого мировоззренческого приоритета, и бороться с нею надо прежде всего там, а не на пятом — шестом. Военная техника — лишь средство (одно из многих), с помощью которого можно при создании определенной ситуации эффективно реализовать предел мечтаний, порождаемых мировоззрением. Этот предел мечтаний на Западе имеет корни в Ветхом Завете, как мечта о глобальном сионо-интернацизме — “элитарно”-невольничьем расовом строе. И НАТО — раздавленное и купленное с потрохами сионизмом — лишь одно из орудий реализации этой мечты. Запад признает библейский закон сионо-интернацизма; Россия и весь остальной мир сионо-интернацизм отрицают. Источник мировых войн — первичный “элитаризм” надиудейского псевдожречества; это было показано в историко-философском очерке (Часть I).
К этому остается добавить, что США и НАТО имеют со второй мировой войны глобальную инфраструктуру базирования и боевой подготовки, а СССР не создал такой инфраструктуры. На эту инфраструктуру опирается и глобальная система НАТО освещения обстановки, выдачи целеуказаний, управления войсками, а СССР не имеет таких глобальных инфраструктур. При этом НАТО выражает неудовольствие по поводу дислокации войск на территории СССР, строительства РЛС в тех или иных районах нашей страны. СССР идет ему навстречу в подобных наглых домогательствах: прекращает строительство; производит передислокацию; уничтожает в одностороннем порядке мобильные установки МБР и стратегическую авиацию, вносящие наибольшую неопределенность в военно-стратегические расчеты НАТО и являющиеся фактором сдерживания реального наступательного потенциала НАТО, отраженного в структуре его вооруженных сил и его глобальных инфраструктурах. При этом НАТО выводит из рассмотрения стратегические наступательные средства морского базирования, по которым имеет полное преимущество перед СССР, и ряд других вопросов, связанных с глобальным характером вооруженных сил НАТО.