В коридоре на него накинулся Лившиц. Внеземелец вцепился в воротник рубашки Захара и принялся истово шептать. Его потное лицо, исторгающее брызги слюны и неприятный запах, оставшийся от завтрака, маячило в такой близости от глаз Захара, что никак не получалось сфокусировать взгляд. Волна дурноты снова накатила на кибертехника. Он попытался отстраниться от Люциана, но тщетно. Внеземелец тараторил как заведенный, он говорил что-то про Граца и корабль, неслышно парящий в кромешной тьме рядом с ними.
– Да прекратите же наконец! – выдавил из себя Захар и толкнул Лившица, после чего вдохнул полной грудью. На лице ощущалась неприятная влага. Он вытерся рукавом и повернулся к притихшему внеземельцу. – Какого черта вы вздумали на меня бросаться?!
Лившиц, похоже, немного оторопел. Он стоял, отклонившись назад, в той позе, в какой смог остановиться, когда Захар толкнул его. Его глаза недоуменно хлопали, а рот то и дело открывался, как у рыбы, выброшенной на берег. Потом он пришел в себя и, приняв человеческий вид, заговорщицким тоном сказал:
– Орешкин, вы же видите, куда он нас всех тянет. Мы не можем позволить ему так поступать. В конце концов, есть и другие люди. Земля, наконец. Мы не имеем права делать этого. Ведь вы же были там, пусть и виртуально. Вы должны понимать, как это страшно, какую опасность оно может нести.
Ясно с ним все. Граца боится. Он всего боится. И во всем он не уверен. Бездействие – вот лучшая в его представлении тактика.
Но если он прав? Что, если действительно экипаж навлечет на себя гнев старшего брата? Захар задумался… Да и братья ли они землянам, те, кто привел сюда Хозяина Тьмы? Братья по разуму… Всегда ли разум одинаков? Разум познает окружающее. Так думают люди. А если они думают иначе? Люди не могут представить себе, для чего еще может быть нужен разум, но ведь, в сущности, это лишь случайно возникшее условие существования живой материи. Удачная выборка из статистической вероятности. Все во Вселенной подчинено логике, все происходит по законам физики и статистической вероятности. Только разум имеет наглость выбиваться из четкой картины мироздания. Или это люди не могут объяснить некоторые странности разума?
– Чего вы от меня хотите? – с недовольством спросил Захар.
Лившиц был ему неприятен. Хитрый и трусливый внеземелец, подобно крысе, пытался подточить команду изнутри, подгрызть пол, найти свою лазейку. Еще неизвестно, чего он добивается.
– Захар, ты же разумный парень. Ты должен понимать, что так нельзя. Нельзя лезть туда, словно к себе домой. Наш новый капитан слишком много на себя берет. Нам необходимо его остановить.
Кибертехник никак не мог взять в толк, к чему тот клонит.
– А от меня-то что требуется?
– Ты же заведуешь киберами. Не давай ему больше роботов. Он погубит нас. Он человечество может погубить.
«Ах вот он о чем! – вздохнул Захар. – И когда это мы перешли на «ты»? Хотя, впрочем, какая разница?»
– И что это даст? Он как капитан волен распоряжаться имуществом корабля по своему усмотрению.
– Но ты же можешь изменить их программы, отключить киберов, в конце концов!
– Хорошо. И что дальше? Что мы будем делать дальше? Висеть в бездонном космосе рядом с этой громадиной, боясь даже взглянуть на нее, и медленно сходить с ума?!
Ответа Захар не ожидал. Он уже привык, что Лившиц хорошо знаком только с тем, чего делать не стоит. Но внеземелец его удивил:
– Нам лучше бы заняться нашим пилотом. Грац запер его в каюте и никого к нему не подпускает. Это уже само по себе подозрительно.
– Но ты же слышал, что он умирает. Нервное истощение. Или что-то в этом роде.
Люциан согласно кивнул:
– Так Грац сказал.
Захар посмотрел в глаза внеземельцу. Обычные глаза, никакого «огонька безумия», как пишут в книгах, в них заметно не было. Только эта его теория заговора… Неужели люди не могут не создавать себе сложностей?
Их всего пятеро, в миллионах кубических парсеках пространства вокруг нет больше ни одного человеческого существа, а они строят здесь планы, плетут интриги.
Создают социум, одним словом. Привычную среду обитания.
Картина, представшая воображению Захара, была столь смешной, что он невольно улыбнулся.
– Ты мне поможешь, Орешкин, – сказал Лившиц.
Он не спрашивал, он утверждал. И у него был свой план. Вопреки предположениям Захара, он знал, чего хочет.
– Мы сегодня же должны выяснить, что на самом деле происходит с Тахиром, а завтра ты не дашь Грацу второго кибера, и я подниму вопрос о доверии к капитану. В любом случае, если нам не выбраться, Хозяина Тьмы должны исследовать только люди. Живые люди, понимаешь, а не бездушные киберы.