Последние слова вывели нашего экзекутора из себя. Он резко встал, отбрасывая пуф и принимая, как мне показалось, боевую стойку. Его шипы засветились красным на концах. В комнате стало заметно холоднее.
— Не лезь не в своё дело, Арим, — пророкотал он, остановив свою когтистую ладонь в паре сантиметров от лица гуманоида. — Хочешь пилота — забирай, и покинь мой корабль!
— Позволь напомнить, что этот корабль — мой подарок тебе. — Сверкнул глазами старший по званию. — Пока я буду удовлетворён пилотом, но в следующий раз ты расскажешь, что здесь происходит. Твои родители поручили мне тебя, и я не хочу, чтобы ты умер преждевременно от какой-то тепличной заразы.
— Моя семья давно мертва. И наша мутация не делает нас бессмертными. — Экзекутор медленно выпрямился и, развернувшись, отдал приказ: — Нэро, подойди! Остальные — вон!
Моё сердце ушло в пятки. Он собирался обменять меня, пилота человеческого фантома, на неприкосновенность тайн в грузовом отсеке?
— Синтетик? — спросил старший по званию.
— Да, — ответил Рагдиш.
— Никак нет, — отозвалась я, отлично помня их законы о неживом имуществе.
Я остановилась в двух метрах от них, чтобы в случае чего уклониться от броска.
— Как это понимать? — Приподнял бровь Арим.
— Она играет роль. Сегодня её запрограммировали имитировать органика.
«Для службы на корабле органикам нужен контракт, — подумала я. — У них есть гражданские права… Насколько они применимы к гуманоиду, проводящими эксперименты над людьми? Нельзя выдавать принцессу. У синтетика есть владелец. У органика может не быть никого».
Набрав в грудь воздуха, я припустила защиту, направила один «щуп» в сторону старшего по званию экзекутора и буквально ощутила, как меня с головы до ног окатило морозным ветром. Если наш экзекутор казался миниатюрной чёрной дырой, то этот органик распространял ауру смерти на добрую половину панорамной площадки. Обморозив «щуп» о плечо гуманоида, я намерилась втянуть поток обратно, но почувствовала контакт: экзекутор коснулся воздуха в том месте, где находился мой «щуп». Его ледяные пальцы в перчатках не прошли насквозь, они схватились за поток энергии и принялись жадно тянуть из меня силы. Пол ушёл у меня из под ног. Я потеряла равновесие и оборвала контакт, как тогда в столовой.
— Это была ты… на площадке, — прошипел экзекутор Арим и поднялся с пуфа. — Я надеялся, что мне показалось...
Контакт с гуманоидом дезориентировал меня на добрые несколько секунд. За это время экзекутор вытащил бластер и наставил его на меня, выставив максимальную мощность — об этом говорила красная лампочка сбоку.
— Всё же ты слишком молод для заданий в первичных секторах, Рагдиш. Пригрел на шее эту змею… «Мёртвая звезда» тебе ничего не говорит?
Я ощутила толчок в грудь, пробивающий налаженный барьер между моей энергией и внешним миром. Он знал! Знал, кто я такая!
— Нет? — растерянно отозвался второй экзекутор, он смотрел на меня во все глаза, но выглядел скорее заинтригованным, нежели обеспокоенным.
— На планетах первого сектора «Укорра», вместе с колонистами Земли бок о бок жила коренная культура. Люди не дали им отдельного названия. Эти существа были высоко восприимчивы к любому виду энергии. А те, что несли военную службу, вроде этой девки, называли себя пилотами класса «мёртвая звезда». — Экзекутор начал приближаться, а я попятилась к стенке, высвобождая ауру и выстраивая впереди себя энергетический щит. — Их специфика — поглощение чужой энергии и преобразование е в любую другую, требуемую ситуацией. Во время войны они впитывали разрывные снаряды и прямые энергетические лучи хатт-исов, отражали все их атаки, а также взрывались, опустошая целые системы. Собственно, поэтому их и называли мёртвыми звёздами. Первые четыре волны хатт-исов были начисто истреблены, эти существа подрывались вместе с ними ещё на подходе к первому сектору и оттянули войну на сорок циклов. Но сектор Укорра, всё же был захвачен, последующими волнами. Их вид самоуничтожился на той войне.
— Ты подводишь её к тому, чтобы самоуничтожиться сейчас на моем корабле? — всё ещё непонимающе поинтересовался Рагдиш, переводя взгляд с меня на вооружённого гуманоида. — Или они подрываются, но не сразу?
— Если она захочет взорваться, то сделает это мгновенно и сотрёт не только наши корабли и станцию, но и всё, что найдёт в радиусе двух миллиардов километров. Сортиш когда-то попытал «счастье», нашёл полудохлого в криокамере… ни от его флота, ни с той системы вообще с тех пор вестей не слышали. — Гуманоид нацелил бластер мне на голову. — Что же тебя останавливает? Хотела подорваться в нужном месте и в нужное время? Или ты бракованная?