С койки донесся сухой, рвущийся из груди кашель. Жизнь Жени зависит от тепла… Но как перевести силу вращения в тепло? Электрическую машину использовать нельзя. Нельзя рисковать оборудованием, оно ведь обеспечивает работу рации!
Неожиданно подошел механик и сел на койку начальника.
— Почему не спите? Потом будете клевать носом на вахте, — сказал Сходов.
— Василь Васильевич, понимаете… все думаю, как без электрических машин обойтись.
Сходов сел, потянулся к столу и зажег коптилку. Замерцали мохнатые стены комнаты.
— Что же можно сделать? — спросил Сходов не то механика, не то самого себя.
Анисимов заговорил горячо, убежденно.
— Василь Васильевич! Вот поезд… когда его тормозят… Вся его энергия переходит в тепло. Тормозные колодки трутся о колеса и греются! Искры летят, горячие…
— Ну и что же? — недоверчиво спросил Сходов.
— Вот подождите!
Анисимов взял электрический фонарик и побежал в сарай. Долго откапывал заваленную снегом дверь, наконец, открыл ее и принялся рыться в старых частях машин.
Вернулся он радостный.
— Там есть чугунный шкив, — объявил он Сходову, — а тормозные колодки сделаем из камня и будем их прижимать вот этими винтами. — Он показал найденные детали.
Женя метался по койке и дрожал от озноба.
— Подожди, Женька… будет тепло! — обернулся к нему Анисимов. — Мы вот как сделаем, Василь Васильевич. Через крышу пропустим вертикальную стальную трубу. Она будет вроде оси. Вверху закрепим ее в подшипник, а для подшипника деревянную треногу сделаем. К трубе приклепаем две полубочки — вот и готова карусель. А внизу наденем на ось чугунный шкив и будем его тормозить.
— Как же мы используем тепло трения? Шкив перегреется.
— А мы его спустим в воду, прямо в бак центрального отопления. Все тепло трения перейдет в воду, как в обычном калорифере. Вода в баке нагреется, и мы, Василь Васильевич, пустим центральное отопление! Благо я еще летом его “для опасности” антифризом залил, чтоб батареи, в случе чего не разорвало… Вот теперь, целенькие, и нам послужат.
— Уж очень это необычно. Плохо я в это верю, но помогать вам буду, — сказал Сходов.
И началась лихорадочная работа. Сходов и Анисимов вовсе перестали спать. От успеха задуманного зависела жизнь Жени. Но нельзя было работать только над “ветряным отоплением”. Нужно было по-прежнему наблюдать за погодой, передавать сводки, принимать радиограммы, готовить обед и ухаживать за больным.
Пурга сменилась невиданными морозами. В сводках Сходов сообщал: “Минус пятьдесят градусов”.
Анисимов работал около сарая. Он прыгал то на одной, то на другой ноге, хлопал руками по бедрам, стараясь согреться. При этом напевал и поглядывал на небо. Над его головой горела Полярная звезда.
“Если земной шар вообразить роторным ветродвигателем, — размышлял Анисимов, — то конец оси как раз упрется в Полярную звезду”. И, засмеявшись над самим собой, принялся за бочку. Он разрубил ее пополам. Бензин перелил в ледяную кадушку, которую сделал Василий Васильевич.
Работал Анисимов ловко, с привычной сноровкой, без промаха бил молотком по зубилу. Последний удар был прямо-таки ухарским. На снегу лежали две полубочки.
Анисимов вздохнул, выпрямился, посмотрел на небосвод, на Полярную звезду, в которую “упирается” земная “ось”, и… изумился.
Вокруг стало светло, как перед восходом солнца. Из-за горизонта поднимались лучи… прожекторов. В первое мгновение Анисимову показалось, что к острову со всех сторон идет сказочная эскадра ледоколов. Лучи поднимались ото всюду, куда ни посмотри. Неяркие, серебристые, они тихо и трепетно двигались по небу, словно ощупывая бесконечность Вселенной. Наконец лучи скрестились у самой Полярной звезды. Они составили световой шатер, живой, движущийся и величественный. Анисимов никогда не видел прежде подобного северного сияния. Но где он видел такую же картину? Где?
Вдруг Анисимов радостно рассмеялся. Он вспомнил. Бросив инструменты, он побежал в дом.
— Василь Васильевич! Женя! — кричал он еще из коридора. — В небе “салют Победы!” Арктика капитулирует! Безоговорочно!
На следующий день механик полез на крышу, чтобы установить там ротор. Ветер обрушился на маленькую человеческую фигурку, силясь сбросить ее наземь. Анисимов возился около стальной трубы, которую вместе со Сходовым просунул наружу из кухни, и бормотал: