Григоров все это знал, и сопоставление числа возвращенных стимуляторами к жизни людей и тех, кто, погиб без них или остался нежизнеспособным. Званцев пришел к ошеломляющему выводу, что это сравнимо с потерями во время Великой Отечественной войны.
Посчитав такой вывод весьма значимым, он решил повторить свое обращение в Политбюро, помня его результат в отношении покойного Ефремова.
Письмо получилось убедительным.
И Званцев, проверяя себя, решил показать его многоопытному Ильину, несмотря на то, что тот пытался отговорить его от заступничества за Ефремова.
И он поднялся в своем подъезде в квартиру Ильина.
Виктор Николаевич радостно встретил его:
— Вот спасибо, что пришли. Я сам собирался к вам зайти. Извиниться за ложный совет, который я вам дал.
— А я к вам за тем же советом. Поднять большое дело хочу через Политбюро.
— Политбюро? И вы не утратили ко мне доверия? Ценю и отплачу откровенностью за это. Отговаривал я вас по обязанности, как оргсекретарь Союза, зная, что акция против Ефремова была согласована с руководством Союза писателей. Могу от себя сказать: правильно вы поступили, что меня не послушали. В Союзе решение принимают комиссию по литературному наследию Ефремова создать и вас ее председателем назначить. А теперь за кого заступиться хотите?
— За советский народ.
— Так уж за весь народ?
Вместо ответа Званцев протянул ему письмо.
Ильин надел очки и углубился в чтение.
Потом, откинувшись на спинку кресла, сказал:
— Совет я вам дам, но с условием, что вы не поступите наоборот.
— Обещаю, что во всех случаях письмо пошлю.
— И правильно сделаете. Я вам так и хотел посоветовать.
И письмо, как и в первый раз, было отправлено по почте.
И через несколько дней прозвучал телефонный звонок:
— Товарищ Званцев? С вами говорит помощник Генерального секретаря Вольский Аркадий Иванович. Не могли бы вы зайти ко мне по поводу вашего письма о кардиостимуляции? Здание ЦК, — и он назвал этаж и номер комнаты.
Договорились о времени. Пропуск Званцеву будет заказан.
— Зачем пропуск члену партии, идущему в свой Центральный комитет? — задорно спросил Званцев.
— Однако, вы с характером. Наверное, вы правы, хотя не каждый об этом скажет.
Точно в назначенное время Званцев стучался в названную ему дверь на лестничной площадке, но никто не отозвался.
Обескураженный Званцев решил подождать в ближнем холле, где можно было сесть.
Напротив кресла, где он устроился, была дверь с табличкой “М. В. Зимянин”.
Невысокий, невзрачный человек с папкой в руке торопливо прошел через холл, подозрительно взглянув на Званцева, и скрылся за этой дверью.
Конечно, секретарь ЦК КПСС не узнал автора темпераментной статьи о космосе, представленного ему в редакторском кабинете “Правды”.
Званцев понял, что он находится на этаже высших руководителей партии.
Следом за Зимяниным в холл почти вбежал коренастый человек с умным озабоченным лицом:
— Званцев, Александр Петрович? Прошу извинить меня. Не в моих правилах заставлять кого-либо ждать меня. Но невозможно было вырваться. Принимали руководителя Никарагуа на высшем уровне. Никак не вырваться. Только что кончилось.
— Да, я видел товарищ Зимянин прошел.
— Вы его знаете? — живо спросил Вольский.
— Виделись в “Правде”, но едва ли он меня помнит.
— Зато я вас хорошо помню. Пойдемте ко мне. В ногах правды нет.
— Разве мы встречались? — на ходу спросил Званцев.
— На страницах “Пылающего острова”. Я всегда хотел познакомиться с автором моего любимого романа. Хотите, я вам наизусть из него прочитаю?
— Я не рискну об этом просить. Я ведь насчет кардиостимуляции.
— Да да, конечно. Садитесь. Я приглашу сейчас заведующего экономическим отделом. Кстати, он тоже коллекционирует ваши книги. И вообще, как и я, фантастику. У меня неплохая библиотека.
— Был бы рад ее пополнить.
— Ловлю на слове. Авторским экземпляром?
— Конечно.
Вошел заведующий экономическим отделом. Вольский познакомил его со Званцевым и сказал:
— А теперь вернемся к нашим баранам. Вы подняли, Александр Петрович, важный вопрос о кардиостимуляции. Мы вынуждены были обратиться к медикам, а те кто в лес, кто по дрова. Одни тянут Кардиостимиуляторный центр в Москву, другие в Каунас, поскольку академик по этой части литовец. Но в части кардиологической промышленности Совет министров готовит постановление. Мы сейчас позвоним премьер-министру Тихонову, поздравим его с восьмидесятилетилетием. И спросим как дела со стимуляторами?