— Только у меня особые условия, — по-озорному объявила она. — В первой партии вы мне даете ферзя вперед. А во второй — я вам ферзя даю.
— Ну, знаете, милая попутчица! А вы представляете как трудно без ферзя играть?
— А мы попробуем. Ведь нам по-переменке трудно будет. Условия равные. И результат будет равный. Или слабо?
Шахматисты переглянулись.
— Хорошо, — объявил старший из них. — Мы сыграем с вами, но только не по консультации. А то, как мы будем переговариваться, вы все наши планы узнаете.
— Ладно, — говорит плутовка. Я сразу раскусил ее и догадался почему она им по консультации предлагает играть. И вдруг она соглашается. — Я с вами, с каждым по-очереди сыграю.
Тут я в тупике себя почувствовал. И даже с верхней полки слез, чтобы шахматы ближе видеть. Но дальше уж совсем ничего понять не мог.
Дело в том, что первую партию, имея по условию лишнего ферзя, она проиграла. Партнер снисходительно улыбался, а она, расставляя шахматы с лишним ферзем у противника, заносчиво говорила:
— Это я из-за лишнего ферзя проиграла. Он мне давил на психику, расслаблял меня, заставлял думать, что у меня лучше. Вот теперь, когда у вас лишний ферзь, берегитесь.
— Ну, знаете ли, миледи, — возмутился партнер, — Не будь вы дамой…
— Что? Вызвали бы на дуэль? Пожалуйста! На шахматной доске. У вас лишний ферзь. Ваш ход.
Оскорбленный и уверенный в себе партнер небрежно передвинул фигуру. На доске завязалась сложная борьба.
— Вам мат в четыре хода, — безжалостно объявила нахальная партнерша и показала, как это неизбежно получается.
— Этого не может быть! Вы психологически вывели меня из строя…. Давайте переиграем.
— Пожалуйста. Но вы нарушите наш ничейный результат, который я вам гарантировала. Давайте мне лишнего ферзя. А потом лишний будет у вас.
И опять повторились шахматные чудеса. Имея лишнего ферзя, она проиграла партию. В следующей партии преимущество на сильнейшую фигуру было у партнера.
— Ну уж теперь-то я с вами расквитаюсь, — пообещал он.
Но верьте мне, свидетелю шахматного чуда, — прервал Кренкель свой рассказ, обращаясь к Званцеву. — Может вы, сильный, как я слышал, шахматист, объясните, как это может быть? Но она снова без ферзя, ловко комбинируя, выиграла эту партию.
— И как закончился этот железнодорожный матч? — спросил Званцев.
— Плутовка решила наказать попутчиков, еще раз предложив им сыграть с нею по консультации.
— А чтобы я не узнала ваших планов, я не буду смотреть на доску и выйду в коридор, а через нашего попутчика вы мне будете сообщать ваши ходы. Силы у нас будут равные.
Я согласился быть посредником. Она стояла у окна и смотрела на пробегающие назад столбы и волной, казалось, колеблющиеся провода.
На свою голову решились партнеры играть эту партию с плутовкой, потому что она довольно скоро объявила мат их королю.
— Как вас зовут, несравненная обманщица? — спросил первый партнер.
— Лиза, — смиренно ответила победительница.
— Так вы Елизавета Ивановна Быкова, чемпионка мира по шахматам среди женщин и гроссмейстер среди мужчин! С нами играли в шахматы, как кошка с мышкой?
— Я не Елизавета Ивановна, а ее ученица. Шахматному розыгрышу, ею придуманному, она меня научила. Вы не обиделись?
Кренкель умолк и обвел слушателей прищуренными чуть насмешливыми глазами.
Званцев позже понял, что он нарочно рассказал о “шахматной плутовке”, чтоб вызвать на рассказ нового полярника, появившегося после бухты Тикси в салоне капитана, и писатель мог бы все записать.
Глава седьмая НЫРЯЮЩИЙ ОСТРОВ
Играя в шахматы с умом,
Научишься не падать духом.
И если в жизни грянет гром
Не поведешь ты даже ухом
Новый полярник в салоне капитана был богатырского роста, с кудрявой головой купидона, с характерным только ему прищуром глаз Он без приглашения начал после Кренкеля свой рассказ словами, а Званцев записывал:
— Уж если говорить о шахматах и таинственных землях, так стоит вспомнить о “Ныряющем острове”.