Он прижал дочь к себе, стремясь передать ей вибрацию, чтобы убрать ее вес, смягчить падение. Однако удар о землю был столь сильным, что космолет развалился на части, а космитов разбросало в разные стороны.
Командир был еще жив, и в отчаянии думал о своей несчастной дочери. Жива ли она?
Чужое светило нещадно жгло. Воздух для командира, был слишком разряжен и удушлив. Раскрытый рот судорожно хватал его, а слезы текли по напряженному лицу.
С военной базы Корнуэлл видели падение сбитого неопознанного летающего объекта.
Два солдата бегом кинулись к месту катастрофы. Чернокожий сержант атлетического сложения, первый игрок баскетбольной команды Базы, и силившийся не отстать от него белый очкарик, тащивший с собой громоздкую кинокамеру. Как кинооператор Корнуэлла, он н зафиксирует сбитый вражеский аппарат.
Но раньше них там оказался индеец на коне. Судя по ярким перьям головного убора, вождь племени.
— Эй, краснокожий брат мой, — крикнул сержант, — убирайся отсюда, — и добавил, — если ты ничего не имеешь против.
— Быстрый Бизон! Здесь плохо пахнет. И начальство примчится, — в свою очередь предупредил знакомца из резервации оператор, снимая с плеч съемочную камеру.
Всадник спокойно отъехал в сторону и там спешился
— И что за штуковину выдумали эти русские, чтобы добраться до нас?
— Сейчас она ни на что не похожа. И снимать нечего. Разве что с обломки кабины… Здорово ее разворотило. Впрочем, что-то вроде пульта управления можно снять.
— И даже взять на память отвалившуюся планку с надписями на русском языке, — говорил сержант, подобрав длинную, почти невесомую серебристую полосу. — Интересно, из чего ее русские сделали?
— Скорее китайцы или японцы. Русские иероглифов не знают, — поправил оператор, щурясь и протирая темные голивудские очки.
— Смотри, очкарик, на пульте углубление, как для ладоней, только уж больно маленьких…
И атлет приложил к углублению свою огромную лапищу.
— Они не только для маленьких, но и шестипалых.
— Разве у русских по шесть пальцев? — недоуменно спросил сержант.
— Я про то и говорю, что на русских не похоже.
— Тогда подойдем к ним. Крепко они шлепнулись и разлетелись. Вон они, бедняги, валяются.
— Ну, не нам их жалеть, сержант. Их сюда не приглашали.
— Сдается мне, приятель, что ростом они не вышли. Видно, не из баскетбольной команды.
— Ты все о своем. Пораскинь мозгами, кого к нам заслали.
— А ты что, с ними знаком?
— Не надо знакомства, чтобы понять, что это дети.
— Детей в разведку посылать? Это кем же надо быть? — простодушно возмутился атлет.
— Коммунистами, сержант. В них основная опасность для нашей Америки. И русские, и китайцы, одно слово — коммунисты.
— Лет по десять мальчишкам было, — вздохнул сержант.
— Не только мальчишкам. Вон там с изуродованной ногой должно быть девчонка лежит.
— Как это ты узнал? В темные очки что ли лакомое разглядел?
— Раковинки ушные крохотные у нее, и мордочка милая.
— Ну, вижу, истосковался ты по женскому полу. Лучше вон на того погляди. Вроде шевелится.
Они подошли к командиру космолета. Он приподнялся при виде их, прижимая нагрудный вибратор. Хотел облегчить свой вес и подняться на ноги. Достойно установить контакт.
— Э, да он с оружием! — крикнул сержант и сорвал с груди пришельца вибратор.
Но тут произошло невероятное. Аппарат, вопреки всем земным законам, выскользнул из рук сержанта и взвился в воздух, как всплывает, словно взлетает со дна погруженная в воду почти невесомая пробка.
Солдаты ошалело смотрели вслед ”воздушному шарику”. Они поняли в произошедшем не больше индейца, издали наблюдавшего за ними.
На виллисе подкатил бригадный генерал Томас, начальник Базы.
Оператор, вытянувшись во фронт, доложил:
— Начаты киносъемки на месте сбитого нарушителя. Предположение, что это русские, не подтверждается. Малы ростом, как дети. На руках, а может быть и на ногах, по шесть пальцев.
— Молчать! — взревел генерал. — Ничего ты этого не видел и тем более не снимал. Никому ни слова. Пленку сдашь мне. Произошла здесь авария с воздушным шаром, пролетавшим над Нью-Мексико. Пострадавшим воздухоплавателям оказана медицинская помощь. Зарубите вместе с сержантом это себе на носу. В штабе Базы оба дадите строгую подписку о неразглашении. И никаких русских!