Званцев вспомнил об этом разговоре, когда встретил Софью Исаковну в Москве во время матча на первенство мира по шахматам между Ботвинником и Петросяном. Она увидела его среди зрителей и, когда Саша вышел в фойе зала имени Чайковского, подошла к нему:
— Вы не представляете, Александр Петрович, сколько неприятностей я имела здесь в Москве из-за того, что сыграла в Хельсинки пару партий в шахматы с финном на его квартире. Из-за грязной сплетни, будто я переспала с ним, мне даже пришлось остаться без работы.
— Зато Сергей Федорович, наверное, получил поощрение по работе.
— Я так и думала, что это он. Меня Антонио Эммануилович предупреждал.
Другая туристка подошла к Званцеву еще в Хельсинки.
— Александр Петрович, вы помните меня? Мы с вами получили на корабле первый приз за краковяк на конкурсе танцев. Благодаря вам. Это вы так лихо сплясали. Как истый шляхтич!
— У меня дед поляк, гусарский полковник. Должно быть, он проснулся во мне на миг, вдохновленный такой партнершей, как вы, Тамара Константиновна.
— Ну вот, как хорошо! Вы даже имя мое запомнили.
— Не запомнил, а не забыл.
— У меня к вам огромная просьба. Здешний архитектор узнал, что по моему проекту сооружен в Китае, в порте Дальнем памятник русским войнам, павшим в русско-японской войне. И он приглашает меня обсудить с ним замысел памятника Независимости Финляндии, который мог бы быть нашим общим. Во Франции встречи назначают в ресторанах. Здесь это не принято и, как и у нас в России, приглашают к себе домой. А я одна идти боюсь. Пойдемте со мной. Очень прошу.
— Спасибо за приглашение. Буду рад содействовать вашему творческому содружеству с финским зодчим.
И Званцев отправился с Янковской по оставленному ей адресу.
Первое, с чем они столкнулись, была наглухо запертая дверь подъезда с пультом домофона. Для Тамары это было новинкой. Но Званцев в бытность свою в Америке на Всемирной выставке, встречался с таким устройством, и спросил у спутницы в какой квартире живет пригласивший ее финн.
— Он только назвал номер дома.
— Значит, он один занимает его весь, — решил Званцев и нажал кнопку вызова.
— Это русский туристка, архитектор? — по-русски отозвался голос в репродукторе.
— Да это я, Тамара Янковская с русским писателем Званцевым. Вы меня приглашали.
— Прошу вас, наши русский друзья.
На пульте замигала лампочка.
Дверь подалась, и гости вошли в вестибюль.
Зажегшийся на покрытой ковром лестнице свет приглашал их подняться на второй этаж. Хозяин спускался им навстречу с улыбкой на чуть скуластыми лице со вздернутым носом. Одного роста со Званцевым, такой же коренастый, как он.
— Очень рад вашему приходу, Тамара, и такому сюрприз для меня, как писатель Званцев. Я недавно читал в Петрозаводском журнале на финском языке его повесть “Планета бурь” и аплодирую автору.
— Спасибо. Я рад услышать это в вашей прекрасной Суоми.
— Вы даже знаете, как она называется по-фински. Это приятно. Прошу проходить в гостиную. Извините, что камин не настоящий, а электрический. С ним меньше хлопотать. Моя жена устроит в столовой на маленький прием. Прошу пока опускайтесь в эти кресла.
— Не беспокойтесь, ради Бога, — просила Тамара. — Нас угостили таким шведским столом, что мы насытились на неделю вперед. Лучше расскажите про мой памятник в Дальнем. Вы были в Китае…
— О да, моя прекрасная леди. Я видел ваш памятник в самый горький минута. Культурная революция! Это страшная. Хунвейбины уничтожили ваш прекрасный памятник у меня на глазах, и я в возмущении давал себе клятва отыскать автора погибающего творения. Мне удалось узнать его имя. То, что оно принадлежит женщина взволновало меня, и я решил отыскать ее через Союз архитекторов в Москве и предложить ей сотрудничать со мной в конкурс на памятник Независимости Финляндии, Суоми, как сказал ваш спутник. В Москве, по дороге, домой я узнал ваш адрес и то, что вы путешествуете около Европа на корабль “Победа”. И что он зайдет в Хельсинки. Это так обрадовало меня, что я обнимал ваш супруг, Тамара. И ожидал вас, как солнце полярной ночью. Помогите мне выполнить свой клятва и соглашайтесь сотрудничать со мной. Я готов приехать к вам в Москву. Вы — архитектор. Я — скульптор. Мы вместе создадим проект монумента и предложим его на конкурс. Я верю, что, если вы делайте со мной, как памятник в Дальнем, то вместо Дальнего ваше творение будет стоять в Суоми. Я покажу вам фото моих скульптур.
— Вы ошеломили меня, финский ваятель. Я никак не ожидала такого предложения и боюсь, что не оправдаю ваших надежд. Ведь только возмущение действиями хулиганов-фанатиков заставило вас дать неосторожную клятву. И я быстро разочарую вас.