«Решила стать Пожирательницей Смерти!» тоже не слишком хорошо звучит.
Может, сказать, что заблудилась? Или что прибыла из будущего, чтобы сказать Северусу, что он вот обязательно-обязательно должен ей и брату поставить зачёт автоматом, а потом предложить ей выйти за него замуж? За самого профессора, не за брата, ясное дело…
— Мисс Лили Эванс, позвольте представить…
— Мы знакомы, — перебила Барти Лили. — Давно.
От её голоса Северус отмер. Хотел было сделать шаг вперёд, к Лили, но у него подогнулись колени, и Снейп просто упал на них, как подкошенный. Лили перепугалась, шагнула ему навстречу, — поднять, помочь, — а потом остановилась, как вкопанная.
Северус плакал. И глаза у него были совершенно пустыми и безумными.
Он протянул к ней руки и пополз — прямо на коленях. Молча, без вздоха, без всхлипа, без какого-либо стона, словно кто-то выключил все звуки Вселенной. Это выглядело так неправильно, что Лили преодолела собственное оцепенение и кинулась вперёд — на пол, на колени, рядом с Таинственным Профессором. Обняла его так сильно, как только могло домашнее, мягкое тело, и ощутила, как Северуса бьёт сильная нервная дрожь.
Он ничего не говорил, практически не дышал, и это было самое страшное. Если бы он кричал, ругался, хотя бы выл что-то, Лили бы не так перепугалась, но эта мёртвая тишина и пустые глаза напомнили ей о последних мгновениях жизни Салли-Энн.
— Я здесь, Северус, — тихо сказала Лили просто для того, чтобы заполнить эту неживую тишину. — Я здесь. И больше я никуда не уйду.
========== Глава 13 ==========
Зимние каникулы начались как-то слишком резко и не к месту. Эванс, занятый больше встречами с Волдемортом, совсем потерялся во времени, так что долгожданный для всех отпуск стал для него неожиданностью.
— Каникулы? — переспросил он.
— Каникулы, каникулы, — ворчливо отозвалась Лили. — Совсем со своим вишнёвым ты потерялся, я гляжу. А завтра, между прочим, будет поезд до Лондона. Пропустишь — пойдёшь пешком, потому что Сириуса ты обидеть не имеешь права.
Эванс задумчиво кивнул. Сам он отправлялся на зимние каникулы на площадь Гриммо, 12, тогда как Лили оставалась в школе на Зимний Бал в честь Тремудрого Турнира — вроде бы, сестра шла с Виктором Крамом… По крайней мере, Эванс заметил, что Лили много времени проводила именно с ним. К Сириусу Лили приедет на следующий после Бала день. О такой рокировке они договорились ещё до того, как были выбраны участники Турнира — то есть, практически в самом начале года.
На зимние каникулы Эванс планировал очень много. Во-первых, он хотел наконец найти дом мисс Оллсандей, во что бы то ни стало. Во-вторых, Лили хотела ему показать свою потенциальную собственность — и людей, которые живут в ней на Тисовой улице, 4. В-третьих, Эванс собирался за каникулы всё-таки перенести часть души Волдеморта, — теперь он знал, что именно Волдеморт был ребёнком Смерти, — в халькантит. Хранить украшение в замке было крайне небезопасно: одурманенный Теодор Нотт прошлой ночью убил Эванса, перерезав ему глотку.
Точнее говоря, это обычный человек умер бы от такого, Эванс же даже простыни не запачкал. Только до икоты перепугал Блейза Забини, когда встал с разодранным горлом.
Нотт, кстати, был словно под гипнозом. Посмотрел на рану, потом на Эванса — и пошёл спать в свою кровать как ни в чём не бывало. На утро даже словом не обмолвился о произошедшем, и Эванс не был уверен, что Теодор помнит хоть что-то.
Так что ритуал был нужен. Лили считала, что часть души, заключённая в халькантит, не будет тянуть к себе других людей. Это в свою очередь обозначало, что Эванс сможет не беспокоиться за медальон или и вовсе подарить Теодору бесполезную побрякушку. Вроде бы тот был ценным…
За несколько дней до каникул дети уже не учились, так что Лили и Эванс посвятили всё своё время прогулкам и помощи Виктору Краму. Тот, правда, отнекивался и отговаривался тем, что у него «всё схватили», имея в виду, что всё в порядке. Так что Эвансы в основном оказались предоставлены сами себе.
Вообще-то в эти три-четыре дня без учёбы неуспевающие студенты подтягивали хвосты и умоляли преподавателей поставить хотя бы троечку, но у Лили и Эванса с учёбой всё неожиданно оказалось очень хорошо. Даже Трансфигурация, которую Лили недолюбливала, получилась у неё на Выше Ожидаемого. Отличная оценка, что и сказать, Лили была с ней согласна до глубины души; сама-то она ожидала максимум Тролль.
— Ты меня проводишь до поезда? Завтра.
— Без проблем. Идёшь к своему Лорду?
Эванс кивнул. Он ходил к Волдеморту практически каждую ночь, которую они проводили в постели или в кабинете, если у Лорда было слишком много работы. Он звал Эванса «Морри» — так брат Лили представился магу, чтобы не создавать путанницы. Как бы Эванс ни относился к вишнёвоглазому, он всё-таки понимал, что тот остаётся тёмным магом.
Лили, кстати, на использование её второго имени не обиделась. Только посмеялась, что теперь она тоже причастна к постельным игрищам брата. Ведь вишнёвый во время удовольствия звал её, а не Эванса!
Сам Эванс не обольщался насчёт лорда: тот был и оставался крайне опасным магом себе на уме. Волдеморт мог использовать Лили, Сириуса и даже Драко, чтобы шантажировать своего любовника. И, хотя Эванс был готов положить к ногам Волдеморта весь мир и немного сверху, он не хотел выбирать между равными частями своего сердца. Было бы глупо жертвовать теми, кто стал ему дорог и кто дорожил им.
Драко, конечно, дорожил по-своему… очень по-своему. Но всё-таки. Малфой не раскрыл ни фамилии Эванса, ни того, что тот является его одноклассником. Для Волдеморта его «Морри» был тем, кто самостоятельно связался с Малфоем-младшим и напросился на аудиенцию.
А уж после того, как Волдеморт получил практически в полную власть Эванса… Лорд совсем забыл о своём приказе привести однокурсника Драко. Тот больше не интересовал тёмного мага, совсем.
В день отъезда Эванс едва не опоздал на поезд. Если бы не Лили, то остался бы её братец в Замке до следующего рейса, и ни о каком ритуале не было бы и речи. Но Лили была, так что всё прошло хорошо: она посадила Эванса в купе к мультифакультетной четвёрке, тепло распрощалась с Анжелой и шутливо перебросилась парой фраз с Майклом. Эванс в это время устроился в углу и погрузился в дрёму — тягучую, но совсем не серую и не шепчущую, как раньше.
Теперь в его голове был только один звук — голос его наречённого.
Благодарить за это надо было магическую татуировку, которую Волдеморт поставил Морри на бедро — как знак принадлежности. Лорд практически пометил Эванса, заклеймил его собой, но это не вызывало у красноволосого никаких возражений. Ему нравилось. Змея и череп оказались самым простым и эффективным способом избавиться от вечного мёртвого шёпота в ушах: теперь в своей голове Эванс мог услышать только голос Волдеморта или же собственные мысли.
Поездка до Лондона и даже встреча с Сириусом прошли вяло. Эванс пришёл в себя только переступив порог дома крёстного отца; до этого в красноволосой голове царил блаженный туман.
— Ну, ты с нами? — широко улыбнулся Сириус, заметив, что взгляд Эванса прояснился. — Я уж думал, я до тебя не докричусь!
— Я… задумался.
— Я в своё время, щеночек, тоже задумывался… о разном, да. Матушка, хвала Мерлину, и половину этих мыслей не знает, а то сошла бы в могилу задолго до. Но это всё неважно, мой дорогой, совершенно неважно! У меня для тебя подарок! Идём, идём в ритуальную!
— Там же Регулус?..
— Нам в другую комнату. Братец пусть дальше плачется над медальоном.
Поскольку Лили не смогла полностью изгнать Регулуса из дома, а развоплощать его насовсем мягко запретил Сириус, то она придумала простой и гениальный выход из сложившейся ситуации: духу дали «замену» той вещи, к которой он так тянулся. Сириус лично зачаровывал первый попавшийся медальон, а Лили при помощи Эванса поместила внутрь прядку волос Волдеморта. О том, как Эвансу удалось эти волоски достать, он не говорил никому.