— Не пойду я с тобой никуда!
— Пойдёшь, пойдёшь, куда ты денешься… да ты не волнуйся, я тебя теперь не трону. Детка же сказала, чтобы с тобой всё хорошо было. Значится, будет.
Он схватил Лили за предплечье и коснулся огромного кольца на мощном пальце. Вихрь перемещения выплюнул магов в каком-то тёмном переулке без намёка на снег, но явно волшебном: у магглов никогда не было крылатых крыс.
— Ну вот, смотри, переместились. Совсем не страшно же, верно?
— Ты меня сожрать хотел! — зашипела Лили, справедливо опасаясь повышать голос.
По-хорошему, ей бы заорать как следует, да только непонятно, куда именно. Вдруг рядом бордель или какой-нибудь наркопритон? Лили тогда не просто сожрут, а сделают с ней что-нибудь несоизмеримо хуже.
Хагрид добродушно рассмеялся и пригрозил ей пальцем.
— Ну не я бы тебя скушал, а моя детка, милая, а это большая разница. Но сейчас-то тебя никто есть не будет, так что не кипишуй и иди за мной спокойно. Я же обещал тебе прогулку? Будет прогулка, правда, по Лютному — дела у меня тут. Да и детку кормить опять же надо. Так что не кричи и тихонько иди за мной, не отставая. Поняла?
Лили сжала губы, но кивнула. Спорить с Рубеусом было себе дороже, особенно на незнакомой территории.
Конечно, Лили могла бы просто взять и переместиться в Хогвартс… но ей стало банально любопытно: что за дела такие у полувеликана в Лютном? И как, собственно, Хагрид собирается кормить детку?
Да и что за детка такая, в конце концов?! Какой-то паразит, животное, человек? Пахло от мясного шара чем-то знакомым, но чем именно, Лили понять никак не могла. Какой-то травяной запах, смешанный с гноем и грязью.
Снедаемая собственным дурным любопытством, Лили накинула на плечи плащ Эванса и двинулась вслед за Хагридом к выходу из грязного закоулка.
— Я бы, значится, и в школе бы детку кормил, — рассказывал Рубеус, словно не заметив заминки своей вроде бы подруги, — да только не хочется расстраивать профессора Дамблдора. Великий он человек, Дамблдор, да… Так что приходится, вот, приходить в Лютный к особым магазинам, понимаешь ли, хотя для детки мясо молодых магов ой как хорошо было бы… ну да ничего, здесь тоже можно найти свежатинку, и достаточно недорого. Рекомендую, если захочешь попробовать. Вона, та лавка, видишь?
Лили видела. Вывеска больше подошла бы какому-нибудь портному: какие-то катушки, огромная швейная игла и большая ушастая мышь. Не было никакой надписи или хотя бы намёка на то, что в этой лавке можно купить свежий человеческий окорок. Ну или рёбрышки. Или грудинку…
Против воли рот Лили наполнился слюной. После обеда прошло больше часа, и она успела проголодаться. Но ни за какие деньги она бы ни за что и никогда не попробовала бы человечину!
Хотя Салазар, — он рассказывал, — ел. И даже весьма недурно отзывался.
Они зашли в лавку, запах которой никак не ассоциировался у Лили с бойней. Наоборот, пахло очень приятно: свежей тканью, какими-то растениями, чувствовался яркий запах новой краски и совсем капельку — металла.
Лили в своём взрослом теле едва справилась с дверью, которую Хагрид не стал придерживать. Деревяшка на деле оказалась ужасно тяжёлой и чуть не переломала Эванс пальцы, когда женщина попыталась придержать её.
Хагрид успел вовремя: схватился огромной ручищей за дверь и виновато улыбнулся:
— Ты, эта, прости. Совсем забыл, что для простых человечков она тяжеловата. Сюды, понимаешь, простые не ходют, всё вампирчики да оборотни.
— А великаны?
— Да не, я здесь единственный. Правда вот, Флитвика недавно видел — но он вроде бы был за компанию, сам-то мяса не ел. Не может, как он говорил, потом нормально реагировать на учеников, те всё время ему напоминают стейки.
Лили внутренне передёрнулась. О том, что добрейший профессор Флитвик наполовину был магиком и воспитывался нелюдьми, как-то быстро забылось. А тут на тебе — такое отличное напоминание.
За стойкой уныло жевала жвачку тощая женщина с ядовито-фиолетовыми волосами. Увидев Хагрида, она разулыбалась острым клыкастым ртом; глаза у тётки мигнули жёлтым.
— О, Руби, мой дорогой Руби! Как поживаешь, малыш? Давно ты к нам не заходил.
— Привет, — махнул лапищей Хагрид, — мне как обычно давай.
— А девица, — женщина перевела жёлтый взгляд на Лили, — с тобой?
Такое отношение возмутило Лили до глубины души.
— Девица может сама за себя ответить, — едва не прошипела она, — так что да, я с ним.
Тётка за стойкой молниеносно кинулась вперёд, переворачивая дерево; Лили на одних инстинктах переместилась к стене магазина. Вместо ног у желтоглазой оказался длинный тёмно-зелёный змеиный хвост.
— Шустрая, надо же, — расхохоталась женщина, по-животному мигая. — А я-то думала, что ты сюда пришла для обеда, а не на обед. Идите, идите! Мне здесь ещё порядок наводить…
Лили коротко осмотрела полуразрушенную лавку. Всего за один бросок змеица снесла не только стойку, но и несколько шкафов с чем-то стеклянным, и кресла, и даже опорную балку для крыши. Вот же, сила есть — ума не надо.
Хагрид схватил Лили за руку и потянул за собой в неприметную с первого взгляда дверцу.
— Ну что же ты так неаккуратно? Она ж мне теперь жизни не даст, всё будет подкалывать о несчастливой любви.
— Это-то тут причём?
— Как причём? Тут же эта, не знают, что я магией занимаюсь и наверняка подумают, что у нас с тобой роман. Просто по дружбе в такие места не водят.
— Чего тогда привёл? Я сюда не стремилась, знаешь ли.
Они зашли в комнату, которая изнутри оказалась едва ли больше той, в которой Лили и Эванс жили в приюте. Женщина сразу приметила не только диван, — дико неудобный и мягкий на вид, кстати, — но и две довольно массивных двери.
— Дык это, мне надо сначала детку покормить, а потом с тебя клятву взять, что ты не расскажешь никому про мою прелесть. Но сначала-таки покормить, да. Голодная детка такая нервная…
— Естественно я нервный, идиот, — проворчало из-под бороды Хагрида, — ты ж ни жрать не даёшь, ни спать, с тобой даже не уединиться!
— Ты моя хорошая! Проснулась, чтобы порадовать мамочку?
Хагрид как-то по-особому завернул бороду узлом и завязал страшненькой резинкой, открывая вид на мясной шар. В это же время самая крупная дверь распахнулась, и в комнату вошли два существа, отдалённо напоминавшие гоблинов. Одеты магики были в поварские колпаки и фартуки, а за собой везли тележку с огромным блюдом. Достаточно большим, чтобы вместить человека.
Услышав тихие стоны со стороны тележки, Лили ощутила тошноту. Неужели?..
— Тут ведь сталбыть, — начал Хагрид, — такое дело, Лили. Детке же кушать надо, понимаешь? А тут заведение илитное, человечки здесь чистенькие, хорошенькие. Не то что тот, которого я съел первым. Тот был, — тьфу! — маленький, жирный, так ещё и невкусный жуть. Плюгавый, как есть плюгавый! А я тогда детку только-только на шею посадил. Она же магический паразит, понимаишь? Не может без меня, без своей мамочки.
Лили проглотила горько-кислый ком и запихнула свои эмоции поглубже. Лучше потом их пережить как следует, чем сейчас перед этим… людоедом. И ведь каннибализмом это не назвать, Хагрид-то как минимум наполовину не человек. А великаны ещё в сказках варили супы из людских детёнышей…
Подняли крышку. На огромном блюде лежала девушка — ровесница молодого тела Лили. Чёрные глаза и волосы, бледная, красивая кожа. И паника, пронизывающая каждую клеточку.
Лили взмахнула волшебной палочкой, и девушка обмякла, лишившись сознания. Эванс ещё похвалила себя в мыслях: не поленилась, взяла с собой на прогулку волшебную палочку брата из остролиста. Зато её собственная, с шерстью оленя, останется чистой от всяких странных чар.
— Я, вообще-то, человечину-то не люблю, — продолжал Хагрид, наживую отрывая от девицы кусок; плоть у красавицы не кровила, видимо из-за чар, — но детке надо. Я вообще всё для детки делаю, знаешь? Такое вот материнство. И кубки я для детки собираю, только её это почему-то не радует. Она всё говорит: «Не то, Хагрид, не то!» А я будто знаю, что ей надо! И ведь объяснить не может, маленькая ещё.