— Эванс, мне кажется или витражи двигаются? Ладно, не важно. Что у тебя по расписанию?
В основном, расписание совпадало, за исключением пары уроков: Слизерин должен был проводить Историю в паре с Равенкло, тогда как Гриффиндор гордо пребывал в одиночестве. Хоть что-то хорошее, а то с этим распределением Лили практически заработала себе нервный срыв.
— Трансфигурация, Чары, потом обед. А после обеда будет История, да. Ну, ладно, до Истории мы вместе. Эванс, ты поел?
Несмотря на то, что Эванс не проглотил ни крошки, он всё равно кивнул. Есть ему не хотелось.
— Отлично, я тоже, — сказала Лили, отодвигая от себя пустую тарелку из-под каши, — даже чая не хочу. Пошли на трансфигурацию? Только надо бы узнать, куда идти…
Она взяла брата за запястье и поднялась из-за стола. Старшекурсники на них никак не реагировали, хотя в гостиной Гриффиндора Лили стращали, будто её тотчас проклянут, если она подойдёт к своему брату-слизеринцу. А она не только подошла, но ещё и поела за столом другого факультета — и ничего, жива и здорова.
Дети дошли до выхода из Большого Зала, где и столкнулись с одним из преподавателей. Мужчина лет сорока выглядел как настоящий плохой маг из книжки: большой крючковатый нос, бледная желтоватая кожа, тяжёлые сальные чёрные волосы и бесформенный балахон — мантия, такие среди волшебников носили практически все. От подобной моды у Лили начиналось несварение и пропадал аппетит. Иногда.
Лили счастливо улыбнулась своей удаче: кто лучше знает замок, чем преподаватель? Определённо стоило спросить дорогу именно у него.
— Сэр! — она подбежала к мужчине. — Сэр, доброе утро! Не подскажете, как дойти до класса Трансфигурации?
Мужчина, и без того бывший бледным, при взгляде на Лили как-то посерел. Глаза у него помутнели, будто преподавателю резко стало плохо, но голос оставался спокойным и тихим:
— Налево-направо-налево, по лестнице вверх на два пролёта и снова налево. От статуи гоблина направо — и вы на месте. Ваше имя, мисс?..
— Лили Эванс, сэр, первый курс Гриффиндора. Спасибо, — с максимальной вежливостью сказала Лили. — Эванс, пошли!
Она привычно схватила брата за запястье и потянула за собой. До кабинета Трансфигурации они дошли без особых проблем, всего раз свернув не туда. На урок дети пришли одними из первых: за партами успели устроиться несколько слизеринцев, да Невилл Лонгботтом, — один из попутчиков в лодке, — облюбовал тёмный угол.
На преподавательском столе сидела кошка, и, едва увидев её, Лили кинулась гладить зверька. Животных она вообще любила, а кошек и птиц — особенно, так что ничего удивительного в её поведении Эванс не видел. Сама кошка при этом выглядела то ли ошарашенной, то ли ошеломлённой, даже глаза распахнула совсем не по-кошачьи.
— Эванс, посмотри, какая кошка! Поразительно, такого гладкого меха я ещё не видела, даже у любимиц мисс Додж! А ты сам знаешь, как мисс Додж любила кошек! Ухаживала за ними лучше, чем за собой, мда.
Красноволосый, никогда не любивший различную живность, только пожал плечами. Мисс Додж, как он считал, возилась с котами только из-за того, что все мужчины, ухаживающие за ней, были отвергнуты ею когда-то очень давно. Очень. Давно.
Аккуратно разложив принадлежности для письма на парте, мальчик сел с правой стороны, чтобы не мешать сестре при письме: Лили была левшой, тогда как ему самому было всё равно, какой рукой писать. Выходили, в любом случае, малопонятные закорючки, которые, тем не менее, его сестра с лёгкостью читала. Обычно Эванс скрупулёзно записывал всё, что говорили учителя, а девочка, любящая порисовать на уроках, переписывала лекции потом.
Класс наполнился учениками, а вот преподаватель появляться не спешил. Звон колокола обозначил начало урока, и Лили, оставив, наконец, заласканную кошку, уселась рядом с братом, сложив руки на парте и приняв вид прилежной ученицы. Несколько минут она старательно держала спину прямой, но потом всё-таки шёпотом спросила:
— А учитель-то где? Опаздывать нехорошо.
Ещё через пять минут Лили привычно сгорбилась, а после и вовсе улеглась на парте, с тоской посматривая на ошалевшую кошку. Зверь, явно почуявший желание девочки встать и снова начать его гладить, спрыгнул со стола, мгновенно меняя свои очертания. Теперь вместо полосатой кошки около стола стояла женщина, которая недавно помогала первокурсникам с распределением.
— Клёво! — воскликнула Лили слишком громко, заслужив неодобрительный взгляд от преподавателя и несколько раздражённых — от учеников. Ничуть не смутившись и едва понизив голос, она продолжила: — Эванс, мы обязаны научиться этому трюку!
— Кхм, благодарю за столь лестную оценку моих способностей, мисс Эванс, но в следующий раз, прошу, выражайте свои эмоции менее бурно. Вам ясно?
— Да, профессор!
— Да, да. Моё имя — Минерва МакГонагалл, дети. Итак, знает ли кто-нибудь, что именно только что было мною продемонстрировано? Мистер Уизли, вы действительно думаете, что я вас не вижу?
Младший Уизли, старающийся слиться со стеной, распрямился и мучительно покраснел. Он надеялся пробраться незаметно, да и до места рядом со своим однокурсником почти добрался — так нет, раскусили!
— Простите, профессор.
— Я бы отняла пять баллов с Гриффиндора, мистер Уизли, если бы они у факультета были, но вам повезло. Садитесь за первую парту, тут как раз есть свободное место. Итак, кто-нибудь ещё помнит мой вопрос?
Руку, что не удивительно, подняла девочка-гриффиндорка, что так не понравилась Лили.
— Да, мисс?
— Грейнджер, мэм, Гермиона Грейнджер! Нам была продемонстрирована анимагия, отнесённая к одному из разделов трансфигурации человека.
— Верно, мисс Грейнджер, пять баллов Гриффиндору. И пять баллов с Гриффиндора. Мистер Уизли! Будьте добры прекратить! Вы сидите на первой парте!
Рон, что-то буркнув, засунул булку обратно в карман, вызвав несколько смешков у учеников. Кто-то громким шепотом предположил, что рыжий не наелся за завтраком.
— Мисс Грейнджер, благодарю за ответ, вы можете садиться. Анимагия… многие мечтают о том, чтобы стать животным: птицей, рыбой, возможно даже жуком. Про анимагов известно множество историй, которые, порой, больше похожи на сказки, чем на действительность. И, — голос профессора моментально потерял всю загадочность, став донельзя строгим, — многие не понимают, что невозможно стать анимагом на первом же курсе, не изучив основ! И в итоге многие младшекурсники отправляются в лазарет к мадам Помфри, чтобы она вернула им обычное лицо, человеческие руки или даже внутренние органы. Я надеюсь на ваше благоразумие, и на то, что вы осознаёте степень опасности. Пожалуй, с Трансфигурацией постоянно так…
Лили медленно прикрыла глаза. Голова от монотонного, сухого голоса Минервы МакГонагалл налилась свинцом. Не помогали ни мысли про волшебную анимагию, ни превращение стола в свинью, в собаку, и обратно в стол. Веки наливались свинцовой тяжестью и тянули лоб к парте с непреодолимой силой.
Естественно, в итоге Лили заснула. А проснулась только тогда, когда Эванс ткнул её в бок — урок закончился.
Лили сонно поблагодарила брата за записанную каракулями лекцию, убрала тетрадку, — никаких пергаментов для личных записей, это неудобно! — в сумку и смачно потянулась.
Дорога до класса чар ей почти не запомнилась. Они с Эвансом просто шли вместе с другими первокурсниками, которых вела староста Гриффиндора, и даже не особо смотрели по сторонам. Лили хотелось спать и снова есть, но до обеда или отбоя оставалось слишком много времени.
Класс Чар был больше прошлого, светлее и намного уютнее. Возле стен притаились шкафы, набитые разными, непонятными для Лили предметами: ананасами, фигурками мышей и солдатиков, перьями, всевозможными камушками, резинками и прочим мусором. Выглядело намного интереснее и волшебнее, чем обычные книжные шкафы в вотчине Минервы МакГонагалл.