Планы были. Сегодня, к примеру, Септима собиралась валяться на диване, пить глинтвейн литрами, — и ей всё равно, что глинтвейн считается зимним напитком! — есть шоколад вприкуску с блокирующими зельями для диабетиков и читать что-нибудь вроде романа для тех, кому за пятьдесят.
Не то, чтобы Альбус принял эти «планы» за что-то важное.
— Нет.
— Прекрасные новости! — старик отставил вазочку со сладостями и довольно потёр руки. — Тогда ты, я полагаю, будешь не прочь прогуляться?
— Вообще-то, против. Не люблю бессмысленных перемещений.
— Смысл-то есть, дорогая моя. Смотри.
Старик жестом маггловского фокусника выудил из воздуха стопку писем и расположил их в ладони веером.
Письма были Септиме знакомы. Приглашение в Хогвартс узнает каждый, кто учился в этой школе магии и чародейства. Желтоватый сухой пергамент, изумрудные чернила и тяжелая сургучная печать, которая немного крошится на разломе.
Септима до сих пор хранила своё первое пригласительное письмо. Как и многие другие маги.
Письма в руках директора были совершенно одинаковыми, с изнанки их оказалось невозможно различить одно от другого. Но, в любом случае, это были приглашения для дошкольников. А это уже не радовало Септиму.
Она не слишком жаловала детей, хотя и работала в школе. С должностью женщине, правда, повезло: читать лекции она начинала маленьким магам не с первого курса, а с третьего. В тринадцать и четырнадцать лет всё-таки люди более разумные, чем в десять или одиннадцать.
А тут надо будет объяснять ребёнку, что существует всё волше-ебное. И Магия, и Единороги, и Мерлин. Нет, Единороги не розовые и не слишком добрые, а вполне опасные существа. Нет, Единороги не летают, и грива у них не из радуги. Нет, Единороги…
— Просчитываешь варианты, дорогая? — улыбнулся в бороду директор.
Септима вздохнула и взяла первое попавшееся письмо. Перевернула. Прочитала адрес и протяжно застонала.
— Что-то не так? — забеспокоился директор.
Женщина только рукой махнула. Приют Святого Стилиана, третий этаж, комната Единорогов! Единорогов!
— Не волнуйся, — по-своему растолковал стон женщины Альбус. — Если тебя это успокоит, то могу сказать, что все десять писем были отправлены ребёнку с фамилией Эванс, но вернулись назад. Совы просто не понимают, куда им надо лететь.
Такое иногда бывало, если у ребёнка оказывалась сильная предрасположенность к определённому виду магии, так что Септима даже не удивилась. Адрес-то всё равно был, так что ребёнок-маг не потеряется в любом случае.
— Не это, — потёрла переносицу Вектор. — «Комната Единорогов»!
Альбус загадочно улыбнулся, пододвинул к себе сладости и склонил голову к тарелке, полной лимонных долек. Его очки волшебно блеснули.
— Так замечательно, что у детей есть вера в магию, не правда ли, дорогая? Когда ты отправишься, сегодня или завтра?
Септима одним движением палочки вызвала Темпус и досадливо скривилась. Директор как раз оторвал её от запланированного субботнего отдыха, ещё даже полдень не наступил. Ждать воскресенья не было никакого смысла, она только накрутит себя и придёт к детишкам на взводе.
— Я пойду сейчас, — решила Вектор. — Быстрее разберусь — быстрее освобожусь.
— В этом деле лучше не спешить, разве не так? — улыбнулся Дамблдор. — Но, в любом случае, не смею задерживать. Мой камин всегда открыт.
Септима ответила на сахарную улыбку директора кислым недовольством. Как же она не любила все эти перемещения — слов нет! От поездок на Ночном рыцаре у неё начиналась изжога, от перемещения порталами и каминами — тошнота и мигрень. А аппарировать Вектор просто не умела, за все свои годы так и не получила лицензию. Нет, она-то как-то пыталась… при расщепе она потеряла изрядную часть волос и около литра крови. Хорошо ещё, конечности остались на месте.
Септима набрала полную горсть летучего пороха и мысленно составила маршрут. Около приюта не было ни одного работающего камина, ближайший располагался в Лондоне, в Дырявом Котле. Так что туда, а потом Рыцарем. Время перемещения — не более получаса, зато букет последствий — на целый медицинский анамнез.
— Счастливой дороги, — напутствовал Альбус.
Прощаться она, по давно устоявшейся привычке, не стала.
Дырявый Котёл был, как обычно, мрачным и захламлённым. Мимо неприятных, скользких личностей Септима прошла, задержав дыхание — слишком уж от завсегдатаев несло перегаром. А она только недавно позавтракала. Не хотелось бы расставаться с потрясающим омлетом.
Ночной Рыцарь явился по взмаху палочки и доставил до приюта в считанные минуты. Здание было симпатичным, недавно покрашенные стены радовали белизной и аккуратной кладкой. Да и расположен приют оказался очень удачно: на самой окраине небольшого городка, недалеко от чистенькой, ухоженной речки. Раздолье для магов, потому что рядом практически не было простецов и их назойливого внимания. Ну, если не считать детишек и работников приюта.
С завтраком Септима всё-таки рассталась. Славься тот маг, что придумал Эванеско, иначе пришлось бы испортить приютский газон.
Септима дала себе немного времени на то, чтобы прийти в себя. Она восстановила дыхание, выпила воды (Агуаменти и трансфигурация, чтобы получить стаканчик), с осторожностью прошлась по гравийной дорожке. Идти дальше решилась только в тот момент, когда голова перестала кружиться, а ноги — подкашиваться.
На мантию легла сетка лёгких, кружевных чар. Магглоотталкивающие, дезиллюминационные, очищающие (на всякий случай), гламур и приглушение звуков. В само здание приюта благодаря этим мерам удалось пройти с лёгкостью, хотя Септима чувствовала себя то ли воровкой, то ли зловредной фейри.
Вот МакГонагалл, к примеру, всегда стучалась в двери и называлась официальным представителем от элитной школы-пансиона. У неё даже специальная бумажка была, вроде документационного доказательства.
У Вектор, естественно, ничего такого не было. Только волшебная палочка, которой она не боялась воспользоваться.
Септима заколдовала первую попавшуюся воспитательницу, — излишне молодую и напомаженную, на взгляд Вектор, — не пожалев сил на Конфудус. Глаза девицы остекленели, маленький рот приоткрылся, выставляя напоказ мелкие белые зубки.
— Где сейчас мальчик Эванс? — спросила Септима. — Ему одиннадцать.
— В своей комнате.
— Проводи меня к нему. Я представитель от элитной школы-пансиона. Расскажи об Эвансе, только коротко.
Девушка кивнула и слабенько улыбнулась — Конфудус качественно глушил сильные эмоции.
— Вы, наверное, не просто к Эвансу, а к Эвансам, верно? Наверняка, раз старшенького зачислили в вашу школу, то и младшую тоже. Они же оба такие хорошенькие, а вырастут настоящими красавцами! — воспитательница, несмотря на обилие слов, быстро шла к комнате ребёнка; Септима едва поспевала за мелкими, но частыми шагами. — Младшенькая-то — ну прямо куколка! Да и старший ничего, только немного жуткий. Как в страшилках. Без сестры ни шагу не ступит, а уж от его глаз у меня мороз по коже! Слишком зелёные! Наверняка и в темноте светятся, мы тут думаем, что он вообще подменыш, хотя это всё, конечно, больше для смеха. Хотя он, по-моему, всё-таки немного больной на голову. А-у-тист, вроде так говорил врач… Но сестру он свою и правда любит, как и она его. Директриса только боится… вы никому не говорите только, да. Боится, что эта их привязанность друг к другу в будущем станет чем-то ненормальным. Ну, как в романах, понимаете… как в романах…
Сплавить девицу оказалось намного сложнее, чем заколдовать, но Септима не поскупилась на повторный Конфудус. И на третий. И на четвёртый… в общем, воспитательницу взяло только с шестого — тогда девушка глупо улыбнулась, села на диванчик в коридоре и просто уснула. Будто голема отключили от подпитки.
Перед табличкой с надписью «Комната Единорогов» Септима простояла добрых пять минут, уговаривая саму себя взяться за ручку. Буквы на деревяшке выводили с любовью, да и блёсток не пожалели на украшение. Каждая литера переливалась, как плёнка на Феликс Фелицис.