— Не родственник. Не волнуйся, леди, — насмешливо хмыкнул Салазар, — из тебя не выпьет. Вы теперь с рыжей повязаны договором, замок не станет тебя пить, пока ребёнка совсем не перекинешь на некроманта.
Решившись, Ровена пересекла невидимую границу. Ей на секунду показалось, что что-то мешает ей дышать, но это ощущение почти сразу же прошло, стоило только и Лили перейти порог. Салазар был прав: прощупав её и её ребёнка, эта анти-магия успокоилась и больше не интересовалась ни Ровеной, ни Еленой, ни, к удивлению последней, Лили.
— Меня не пьёт больше. Салазар?
— Ты слушаешь меня? Ты повязана договором, у ребёнка леди на тебя, если так можно сказать, приоритет, — видя непонимание в глазах Лили, Салазар тяжело вздохнул и зашипел.
— А. Тогда ясно.
Изнутри замок был не более достроен, чем смотрелся снаружи. Ровена аккуратно шла по наполовину разобранному полу, стараясь одновременно и смотреть под ноги, и следить за потолком и стенами: ей всё казалось, что какая-нибудь плохо прикреплённая балка обязательно свалится ей на голову. Смеющийся над женскими страхами Салазар принялся уверять её, что ничего подобного не произойдёт ни в коем случае: остов замка был прочнее, чем будет законченная постройка; даже если простецы соберут все свои оружия, то и камушка отколупнуть от стены у них не получится. Воздействие же магии извне проглотится ненасытным замком, не пошатнув и пылинки.
— Это всё равно смотрится довольно хрупко и ненадёжно.
— Леди, ты, видно, не видела шатров и дворцов востока и юга. Вот там невесомость и хрупкость возведены в ранг искусства, и тебе то кажется, что ты паришь, то ты думаешь, что нагромождение украшений немедленно упадёт на тебя, раздавив неожиданной тяжестью. Одна мозаичная плитка чего стоит: я всё ждал, когда же на меня посыплется разноцветный дождь. Потом местный шах мне, правда, рассказал, что всё склеено магией так, что хоть небо падай, хоть слоны танцуй — ничего не будет. Как тут. Заклинание, я, кстати, выучил. Как будет можно — сделаю себе нормальную ванную комнату. Пожалуй, с русалкой на витраже или с нимфами, — задумчиво пожевал губами Салазар. — Да, это будет неплохо смотреться. И много кранов с различными отварами и зельями.
— И пеной, — хихикнула Лили. — Розовой!
— Что такое розовый?
— Это как рассвет. Не красный, не жёлтый. Такой мягкий, приятный. Ещё пионы, вроде, розовые. Ну, я тебе покажу как-нибудь.
— И с пеной, — согласился маг. — Насчет розовой я подумаю. Но голубую воду точно сделаю. Чтобы когда принимал ванную — будто в море был. Тогда точно надо русалку делать, нимфы уже не подойдут.
Ровене оставалось только растерянно улыбаться, слушая столь странный диалог. Маги довели её до покоев Салазара, которые, если честно, до слова «покои» явно не дотягивали: крошечная комната едва вмещала в себя тумбу и небольшую кровать.
— Мы живём в довольно сложных условиях, — пояснил Салазар. — Без магии сложно что-либо сделать нормально, уровень жизни простецов маленький. С туалетом вообще беда, приходится пользоваться горшками и всем таким. Благо, убирают зачарованные магглы. А на убранство комнаты не смотрите, я тут не очень давно, ещё даже не успел заказать у местных плотников кровать или хотя бы лавку.
— Да врёт он всё, — проворчала Лили, недовольно оглядывая комнату. — «Некогда!», «Не мешай!», «Не сейчас!» Лень ему.
— Ещё одну кровать тут ставить просто некуда, — прикинул Салазар, начисто игнорируя девочку, — а других комнат просто нет. Или не убраны, или завалены строительным мусором, или ещё что. Да и не стоит женщине с ребёнком спать в одиночестве тут, мало ли, что придёт куче мужиков-простецов в голову. Даром, что заколдованы — ночью шатаются без дела, как поднятые.
На подобное заявление Ровена даже не нашлась, что ей ответить. Жить в одной комнате с мужчиной она не боялась — плавала же на корабле Скальда, а там пятьдесят три викинга, не знавших женщину месяцами. Да и приличия её тоже не особенно волновали, но та уверенность, с которой рассуждал Салазар, восхищала и обескураживала одновременно. Казалось, маг заранее всё сам для себя решил, и мнение остальных его совершенно не волновало.
— Лили, спишь со мной, леди мы… нет, так не пойдёт. Насколько я помню, вам надо быть как можно больше рядом, пока ребёнка не передадут некроманту. Так что вы, наверное, ляжете на кровати, так будет лучше для ритуала. Я найду где-нибудь лавку. Возражения?
Встретившись взглядом с Лили, Ровена не смогла сдержать улыбки: девочка так выразительно закатила глаза, что о её мнении насчёт мага сомневаться совсем не стоило.
— Ну, раз все согласны, то я пошёл искать лавку. Располагайтесь.
Увидеть Хозяина замка удалось спустя три дня, и, как поняла Ровена, не одна она лицезрела Годрика Гриффиндора впервые. Леди стояла вместе со своим личным некромантом, этой маленькой злой рыжей ведьмочкой, на смотровой площадке единственной отстроенной башни, когда Лили воскликнула что-то непонятное, одновременно указав пальцем в сторону леса.
Присмотревшись, Ровена смогла различить среди стволов деревьев фигуру, которую можно было бы принять ещё за одно дерево, такой громадной и грязной она была. Копна спутанных волос, напоминавших осеннюю листву, шапкой покрывала голову мужчины и смотрелась несколько искусственно.
С ведьмочкой Лили Ровена была в крайне приятных отношениях, чего нельзя было сказать о Салазаре. Змеиный маг упорно продолжал считать себя благодетелем для леди Равенкло, что довольно сильно раздражало колдунью, выводя её из себя. Ответить Слизерину Ровена также ничего не могла: любые попытки сопротивления приводили к магической нестабильности из-за общего раздражённого настроения, а это, в свою очередь, могло серьёзно помешать ритуалу. Ровена клятвенно пообещала самой себе, что, едва освободившись от бремени маленького тельца, она тотчас как следует проклянёт самодовольного мага.
— Это Годрик Гриффиндор?
— Да, он, он! Точно по описанию! Только, — задумалась девочка, — что-то я его побольше представляла, что ли.
Ровена, отвлёкшаяся от вышедшего из леса монстра, вернулась к его разглядыванию. К мужчине то и дело подбегали жеребята единорогов, и, примерно представляя их рост в холке, а также сопоставив этот рост с тем, что жеребята едва доставали Годрику до пояса, Равенкло пришла к однозначному выводу:
— Думаю, это всё расстояние, а ближе он тебя удивит. Не удивлюсь, если он выше двух метров.
— Да не. Нереально быть настолько большим. Хотя, — что-то вспомнила девочка, — если у него в роду были великаны — то всё может быть.
— У тебя был знакомый великан? Пойдём, посмотрим на лорда Гриффиндора поближе.
— Не то, чтобы знакомый, — пожала плечами Лили, — и не то, чтобы великан. Наполовину великан, по-моему. Высоченный.
— Даже знать не хочу, о чём думал его родитель-человек.
Лили слетела с лестницы, будто окрылённая, оставив Ровену далеко позади. Девочке не терпелось увидеться с одной из самых легендарных личностей. С самим Годриком Гриффиндором! Да, издалека он смотрелся довольно грязно, но, уж говоря откровенно, за последние дни Лили насмотрелась на такое количество грязных и пыльных людей, что, как ей казалось, ей уже ничего не страшно.
Две прошлые «легендарные» личности, встреченные ею ранее, не особенно-то её впечатлили. Слизерин был больше похож на торгаша, чем на мага, чему способствовал его громкий голос и любовь к перебранкам. Одевался Салазар, правда, по последней моде своего времени — роба, подвязанная верёвкой, какая-то пародия на сапоги, и… всё, собственно. Ни маги, ни магглы этого времени нижнего белья не носили, а излишества в одежде действительно были излишествами. И где, спрашивается, множество украшений, артефактов, расшитых мантий и широкополых головных уборов? Где сокровищницы драконов и множество золотых монет? Высокие башни, глубокие рвы, крокодилы в воде — где всё это?
Кажется, в истории магии что-то явно было не так.