Рыцари — воняют. Лошади, кстати, тоже, и ещё неизвестно, кто из них сильнее, конь под мужиком или мужик на коне. Лили ещё узнала довольно неприятный факт: доспехи, единожды надевшись, снимались только посредством полного их раскурочивания. То есть, где-то через месяц или два, или даже дольше. То есть, все свои дела сэры и пэры делали прямиком в стальные штаны.
Принцессы — страшные до одури. Прыщавые, вытянутые как палки, с лицами, лишь немного симпатичнее лошадиных. Одеты, конечно, в богатые одежды, но даже через тончайший шёлк или самый мягкий бархат было видно, что тела девушек не намного прекраснее их поистине ангельских ликов. Правда, принцесс Лили видела всего трёх, но из них — ни одной красивой!
Так что и выражение «хочу быть принцессой» Лили тоже пересмотрела. Даром не надо такого.
Вторая потенциально интересная персона, Коготь вороньего дома, тоже не была супер-умной. Больше всего Ровена напоминала Лили какую-то чокнутую мамашку, не спускавшую с рук своего ребёнка и поминутно проверяющую его благополучие. Нет, конечно, у Равенкло были причины так делать, тот же ритуал, к примеру, но Лили ожидала от неё каких-то вечных изысканий, поиска и изучения чего-то, километровых библиотек, опять же, килограммов артефактов и общей потусторонности. Но из необычного у Равенкло была только её дочь Елена, мёртвый ребёнок, которой предстоит лет через двадцать умереть, чтобы стать Серой леди, призраком факультета её матери. Петля замкнулась.
Из неизведанных легендарных личностей оставались Годрик Гриффиндор и Хельга Хаффлпафф, и если последней не было в зоне досягаемости, то Гриффиндор ходил буквально рядышком. Годрик обитал в домике, очень похожим на лачужку Хагрида, да и стояло строение примерно там же.
Однако сколько бы Лили ни кружила вокруг этой сторожки, Гриффиндор всё время ускользал от девочки: то он был на стройке, то гонял химер по лесу, то сам скрывался в чаще от чересчур требовательной сестрицы. Все три недели, что Лили прожила в недостроенном Хогвартсе, она не видела Годрика вблизи.
Розита, конечно, тоже была интересной личностью. Её лицо было Лили отчего-то знакомо, однако, сколько бы Эванс ни напрягала память, но вспомнить леди Гриффиндор не могла. Вполне возможно, Лили когда-то видела её портрет в Хогвартсе или же в одной из исторических книжек.
— Пойдём, попробуем его отловить? — предложила Лили Ровене.
Та кивнула.
С появлением Ровены жизнь Лили стала несколько более насыщенной, нежели была при Салазаре. Равенкло с мёртвым младенцем на руках ходила за девочкой, как приклеенная. Слизерин пытался что-то объяснить про ритуальную магию и положение звёзд на небе, но добился только мигрени у Эванс.
Лили было всё равно, будет ли ходить за ней женщина или нет. Нужно — так пусть ходит, зачем пытаться по-змеиному рассказать про лунные фазы? Будто змеям есть дело до луны!
Для спуска можно было использовать строительные леса с внешней стороны стен или же недостроенные лестницы. Но на улице слышалась злая перебранка работников-магглов, и Лили решила пойти более традиционным путём.
Да и как леди с ребёнком будет по балкам прыгать?
— Два с лишним — это всё-таки многовато для простого человека, — сказала Лили, чтобы не оставаться в молчании. — Может, он смесь с другим видом?
Пусть Ровена мало говорила, однако рыжую это не смущало. Её брат точно был более молчаливым, нежели дама из средневековья.
— Смесок, — поправила Равенкло, — или помесь, так тоже можно сказать, хоть и не слишком вежливо. Но нет, не думаю. Насколько я знаю, Гриффиндоры работают с химерами и потусторонними существами. Нужно быть сильным и выносливым, чтобы тебя не съели.
— Потусторонние?
— Высшие, пришлые, души умерших, астральные проекции. Вариантов много. Большинство из них христианство называет демонами.
От последнего слова Лили даже споткнулась.
— Гриффиндор-демонопоклонник? Вот уж не думала…
— Скорее демонолог, хотя я и не знаю, насколько хороший. С другой стороны, плохих демонологов в таком возрасте уже не бывает.
Они спустились на первый этаж по недостроенной лестнице: в наличии была только половина, щерившаяся крупными кусками камня. Как однажды сказала Равенкло, доделывать проём не будут. Не-маги не умели делать достаточно широких лестниц для нужд магов, так что недостающую часть добавят после ритуала оживления замка. Магически, естественно.
На улице осень стала более жестокой. Деревья практически скинули листву, от чего их голые скелеты чернели на фоне тусклого неба. Земля то размокала от мелкой мороси дождя, то застывала от ночных заморозок. Травы не было давно: даже жухлая жёлтая солома оказалась вытоптана сотней магглов-строителей.
Лили не знала точно, сколько людей трудятся над созданием Хогвартса. Салазар называл цифру, граничащую с невозможным: пятьсот с лишним человек. Что такая орава ела и где спала, было непонятно.
Хотя, если вспомнить слова оборотня из леса, то можно было предположить, что ни сна, ни еды люди не видели. Жесткая средневековая мораль… жизнь человека стоит меньше гнутой монеты.
— Ровена, — позвала Лили, сцепив руки за спиной.
— Да?
— Если замок нельзя строить с магией, то можно применять силу на строителях?
Гриффиндор в этот раз не собирался исчезать из поля зрения Лили, и девочка направилась к нему. Огромный кудлатый мужчина размахивал руками и что-то гневно выговаривал стоящим перед ним магглам. Те, кажется, его слов не понимали.
— Конечно можно, — пожала плечами Равенкло. — Иначе как бы владельцы замка привели сюда столько людей?
Гневный рык Гриффиндора достигал ушей Лили, с каждым шагом приближавшейся к основателю её факультета. Наконец, Годрик вышел из себя и наотмашь ударил ближайшего к нему маггла.
Удар был такой силы, что голова мужика крутанулась, как у совы, на все сто восемьдесят. Ещё секунду тело простояло без движения, а затем у него подогнулись колени. Труп упал прямиком перед Гриффиндором, немного спустившим пар.
Что примечательно, остальные магглы не пошевелились.
Годрик, услышав шаги, обернулся. Из-под густых тёмных бровей сверкали яркие золотые глаза, чей цвет стал медленно затухать. Увидев Ровену, Гриффиндор окончательно усмирил свой гнев и даже улыбнулся: широко, обаятельно и явно в попытке извиниться за увиденное женщиной.
Лили вздохнула. Средневековье, ничего удивительного.
Хогвартс был построен на костях и крови.
========== Глава 10 ==========
- Северус, мальчик мой, расскажи мне об Эвансе, пожалуйста.
Проснувшись этим утром, Альбус внезапно понял, что совершенно ничего не знает об безымянном мальчишке со Слизерина. Маг никогда не жаловался на память, однако он не мог вспомнить и имени ребёнка!
Всё, что вставало перед глазами - красные волосы. Такой цвет шевелюры Дамблдор видел лишь раз, двадцать лет назад. Девушка-хиппи долгое время вытравливала из своих русых прядей пигмент, чтобы потом нанести ядовитого цвета краску.
И тут - ребёнок с пылающей головой. Да он должен первым бросаться в глаза, но Дамблдор не помнил даже его распределения!
И черты лица у него уж больно знакомые. Дитя кого-то из соратников? Или из врагов?
Было воскресенье, так что директор решил прямо после завтрака переговорить с деканом таинственного мистера Эванса. Северус, как и всегда, скривился на предложение почаёвничать, но пришёл точно в срок. Сейчас Снейп сидел в директорском кабинете, совершенно не вписываясь в обстановку. Слишком чёрный и мрачный. Как клякса на обложке дорогой подарочной книги.
- Вроде мы обсуждали Эвансов на прошлом собрании? - поднял брови Снейп.
- Эвансов? - удивился директор. - Их много?
- Двое, брат и сестра. Профессор, может, вам сварить зелье для укрепления памяти?
Дамблдор снял очки и помассировал виски. Эвансов ещё и двое, брат и сестра. Однофамильцы или дальние родственники? Девочку директор не мог вспомнить, как ни пытался. При мыслях о мальчике перед глазами мелькали только его волосы.
- А девочку как зовут?
Снейп послал директору странный взгляд.