Эти духи, так и не получившие желанного покоя, срабатывали хуже, чем магические паразиты. Их присутствие в школе для юных волшебников удивило Виктора до немоты; Крам целый вечер потом объяснял директору Каркарову, почему выпускникам Дурмстранга ни в коем случае нельзя ночевать в Хогвартсе. Возвращение на корабль могло быть воспринято как оскорбление… но бреши в энергоструктуре, к счастью, показались Каркарову более серьёзной проблемой.
Сейчас же он видел классический пример того, почему нельзя контактировать с призраками. Малфой, бледный до синевы, обнимал мёртвую полупрозрачную девочку, видимо, первокурсницу. Та уткнулась живому в ярёмную вену и дышала — глубоко, тяжело, как после долгого бега. С каждым вдохом в её призрачном теле появлялось всё больше плотности и ярких синих искр — магии Малфоя.
— Она его так до конца выпьет, Лиля…
— Не выпьет.
Крам заметил, как Лили складывает из пальцев мудру, — те же знаки он видел у своих румынских родственников, — а потом девочка-призрак взорвалась яркими серебристыми каплями. Малфой осоловело помотал головой и встал с парты, на которой до этого сидел.
Лили и Виктор отошли к стене, чтобы слизеринец их не заметил. Впрочем, Краму показалось, что даже если Малфой столкнётся с ними, то ничего не осознает — девочка-призрак знатно прошлась ему по мозгам.
— Ваши преподаватели нормально к такому относятся? Может, стоило бы убрать опасного призрака?
— Некромантия в Англии карается смертной казнью.
Виктор искоса посмотрел на Лили и понятливо кивнул. Эванс развеяла своё колдовство движением руки.
— Пошли, я доведу тебя до выхода. А то ещё заблудишься.
— В Хогвартсе очень много опасностей.
Расставались они ещё большими друзьями, чем были до этого. Лили на прощание коротко поцеловала Виктора в щёку, Крам принял этот знак внимания как само собой разумеющееся.
По лопаткам Лили резануло чужим недовольством — Северус Снейп, опять встретившийся ей в огромном замке, выражал свои чувства одним только острым взглядом.
Виктор этого, правда, не замечал.
— Пойдёшь со мной на бал в Рождество? У меня будет красный камзол.
— Конечно. А красный как красный или как алый?
— Как артериальная кровь.
— Хорошее сравнение.
После расставания Лили не хотела гулять по замку, поэтому пошла сразу в гостиную Гриффиндора. Но, не доходя до лестницы в башню, она ощутила что-то странное в теле. Словно оно было не её, совсем не её, а чьё-то чужое.
Руки не слушались, ноги цеплялись одна за другую. Вместо привычной плоской груди внезапно обнаружилась приличная двойка с плюсом.
— Да что за…
Наколдованное зеркало ответило на невысказанный вопрос: вместо привычного щуплого подростка отражалась взрослая женщина.
Метаморфоза длилась всего несколько мгновений, за которые Лили успела знатно перенервничать. Едва её тело вернулось к нормальному виду, Лили кинулась к потайному ходу в подземелья. Ей было нужно срочно поговорить с братом.
========== Глава 10 ==========
Это был самый ужасный год Драко Малфоя не только за время обучения в Хогвартсе, но и за всю его недолгую жизнь. Иногда Драко хотелось наложить на себя руки, в другие моменты он мечтал о том, чтобы кого-нибудь убить самым жестоким образом, затем хотел просто забраться под парту, обхватить голову руками и тоненько завыть — так, как делали домовики в Малфой-маноре, когда понимали, что очень сильно провинились перед любимыми хозяевами.
У Драко теперь, кстати, тоже был хозяин. И Малфой ненавидел его до глубины души.
Всё началось чуть больше года назад, когда Люциус вернулся с работы в Министерстве значительно позже обычного. Нарцисса и Драко даже не дождались отца семейства ни за ужином, — это были Рожденственские каникулы, и Драко проводил их с семьёй, — ни за время очень долгого чаепития. Нарцисса уже собиралась связываться с министром. Вдруг с Люциусом что-то произошло?
Старший Малфой вывалился из камина буквально супруге под ноги. Нарцисса, к удивлению Драко, растерялась всего на секунду. В следующее мгновение она пришла в себя, подхватила Люциуса заклинанием, уложила на диван и за пару движений палочки раздела до белья.
Сначала Драко не понял, зачем она это сделала. Но когда он увидел тело отца… на чистой прежде коже не было ни единого чистого кусочка. Раны, царапины, синяки, язвы, гной, кровь и сукровица.
Осмотрев всё это безобразие, Нарцисса коротко приказала сыну:
— Драко, в зельеварне маленький сундук. Левитируй сюда.
— Но мама…
— Быстро!
Он не посмел ослушаться такого окрика и притащил сундук. Дальнейшее лечение шло уже без наследника Малфой — мать отправила его в спальню без объяснений.
Драко целую ночь просидел без сна на своей постели, выпивая одну чашку какао за другой. Ругал себя по-всякому: слишком, видимо, радовался неудачам и болезни Эванса, фонтанировал довольством от пропажи его дорогой сестрицы… теперь вот судьба решила наказать его за зубоскальство.
Утром отец, как и всегда, присутствовал на завтраке лишь формально: сидел за столом, поглощал пищу, но при этом занимался больше корреспонденцией, чем собственной семьёй. Драко хотел было спросить Люциуса о вчерашнем инциденте, но его под столом пнула Нарцисса. Получить чувствительный удар по голени от всегда доброй, мягкой, утончённой леди Малфой было почти так же страшно и непонятно, как видеть израненного отца.
Когда Люциус ушёл на работу, — будто бы ничего не произошло! — Нарцисса позвала сына в гостиную. За чашкой чая она мягким, не обременённым печалями голосом рассказала сыну про прошлую гражданскую войну в Англии. Про её предводителей, про её конец и про то, что Люциус был соратником Того-Кого-Нельзя-Называть.
Всё это Драко и так знал — не зря же его постоянно называли Пожирательским выкормышем не только его одногодки, но и взрослые волшебники. Но мать добавляла к общей информации такие детали, что становилось не просто неуютно. Страшно.
Нарцисса же продолжала почти беспечно пить чай. У леди Малфой не было и капли негативных эмоций на гладком, сияющем лице.
— Ты бы ничего об этом не узнал, дорогой, если бы не вчерашнее событие.
— Какое событие?
— Тёмный Лорд вернулся из посмертия, — Нарцисса сделала долгий глоток чая, смотря на сына светлыми до прозрачности глазами из-за золотой каймы чашки, — и война, судя по всему, вернулась вместе с ним.
— А мы можем как-нибудь выйти…
Договорить Драко не успел: Нарцисса молниеносно выхватила палочку из кобуры на руке, направила её на сына, и ударила заклинанием. Болезненным и неожиданным; Драко получал подобное наказание в далёком детстве за серьёзные провинности.
Чашка упала на пол и раскололась. Блюдце осталось целым.
Домовики быстро убрали и осколки, и мокрое пятно. Нарцисса пила чай из другой чашки, ожидая, пока Драко придёт в себя — сил она в заклинание вложила много.
— Мы не говорим об этом, мой дорогой, — сказала она нежно, едва Драко оклемался, — мы уже выбрали сторону и придерживаемся этого выбора. Слово Малфоев многого стоит.
В тот момент Драко ощущал огромную обиду на мать: за что, почему наказала, почему так сильно и болезненно?
Потом, стоя на коленях перед Тёмным Лордом, он был как никогда признателен ей за это воспоминание. Волдеморт просматривал его память и особенно зациклился именно на этом моменте. Крутил его вперёд-назад, вникал в суть, слушал каждое слово леди Малфой. И очень мало смотрел на всё остальное.
— Дра-ако, с-сын Люциуса… твоя матуш-шка на удивление права в своих суждениях, но излишне мягка в наказании… я бы использовал Круцио. Жаль, не в моих правилах наказывать за провинность дважды.
Драко получил тёмную метку на руку, — то ли клеймо, то ли знак отличия и доверия, — и задание: провести Пожирателей в Хогвартс вместе с их предводителем.
— Тебе поможет Исчезательный шкаф, с-сын Люциуса. Я дам тебе выкладки по рунной магии, чтобы ты мог починить артефакт.