Фильмы показали мне, как это происходит. Инфекция попадает в кровь и заполняет вашу систему, убивая кровяные тела… у вас лихорадка. Горячо. Холодно. Пот. Потряхивает. Рвота. В конце концов, после того, как вы пережили эти ощущения, ваши органы отключаются один за другим… вы впадаете в кому, прежде чем смерть настигнет вас через несколько часов. Не то чтобы смерть с косой держала вас в тисках очень долго. Проходит немного времени, прежде чем вы снова проснётесь. К чёрту это. Я определённо выбираю сердечный приступ.
— Почему бы тебе не взять себе бутерброд, если ты голоден? — всегда спрашивала она, когда я шёл и открывал ещё одну плитку шоколада или упаковку чипсов.
Это сводило меня с ума. Я ел плитку шоколада или чипсы, потому что в то время мне этого хотелось.
И дело было не только в том, что она ворчала на меня. В редких случаях она выбрасывала всё в мусорное ведро, потому что оно уже не было свежим. Обычно это не распространялось только на печенье. Это было применимо ко всему, что брало начало своей жизни, запечатанным в обёртке. Как только обёртка была нарушена — всё, что было внутри… должно было быть съедено в течение нескольких часов. А ещё, конечно, она всегда смеялась надо мной за то, что я отрезал края мясных продуктов, которые я ел, потому что я воспринимал края как заветренные — испорченные кусочки. Ну, извините меня, если я не хочу получить пищевое отравление. С бутербродами у меня тоже было сложно — если я не видел, как их готовили прямо передо мной, какими бы ни были они аппетитными на вид, я не мог заставить себя положить их в рот — не говоря уже о том, чтобы жевать их перед тем, как проглотить. Всё должно быть свежее. По случаю, всё должно быть наисвежайшим. Я запихнул в рот ещё одну порцию спагетти. К сожалению, времена привередливости в еде прошли.
Я скучаю по ним.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
День был поглощён тьмой, когда накатила ещё одна буря. Солнце уже садилось, когда чёрные, как смоль облака закрыли когда-то голубое небо. Не выходя из дома, мне было всё равно, что ночь наступает на несколько часов раньше, особенно когда разверзлись небеса и на расколотую землю обрушился сильный дождь. С тех пор, как всё изменилось, шли проливные дожди, я молю Бога, чтобы они вымыли улицы начисто — смыли заражённых и любые следы проклятой заразы раз и навсегда. Оставили свежие тротуары и чистый воздух для тех, кто выжил, чтобы они могли насладиться — дали нам время для восстановления того, что мы когда-то потеряли. Встать снова на ноги.
Желаемые мысли. Это просто буря. Она послана Богом не для того, чтобы исправить наши ошибки. Ничего не изменить. Во всяком случае, штормы могут усугубить ситуацию. Они могут отправить мародёров искать убежище. Они могут форсировать события.
Я прошёл в комнату для гостей в передней части дома и осторожно выглянул из окна на улицы за ним. Там вроде относительно тихо. Во всяком случае, похоже, что в мире ничего не изменилось. Обычная грозовая летняя ночь. Даже машины соседей припаркованы во дворе. Никогда раньше этого не замечал. Бедные ублюдки. Я думаю, вряд ли кто-то из них выжил после того, как сюда попала инфекция.
Не думай так.
Не будь пессимистом.
Это не причина того, что они не ушли. Возможно, они оставили свои машины здесь. Они могли услышать, что главные дороги перекрыты. Я ожидаю, что пробки тянутся на милю за милей, поскольку люди направляются в горы — всё, что нужно, это горстка этих водителей, потерявших терпение, прежде чем бросить свои машины. Несколько брошенных машин — и перекрыть дороги не составит большого труда. Неосмотрительные козлы. Но тогда, возможно, у них не было выбора, оставаться ли им со своими машинами или нет. Нет, если на них обрушится орда. Не то чтобы они могли просто запереть двери и ждать, пока они пройдут мимо. Как только толпа заметила бы их, прячущихся в машинах, они бы уже никуда не ушли. Они бы сделали всё, что им подскажет их ограниченный мозг, лишь бы вытащить людей из машины. Возможно, это то, что произошло. Они не бросали свои машины… их вытаскивали из них… они брыкались и кричали… кричали всё громче, когда каждый укус пронзал их кожу. Бедные ублюдки.
Я беспокоюсь о том, что я увижу там. Что, чёрт возьми, я найду, когда выйду на улицу? Справится ли мой разум с ужасами, которые, несомненно, ждут? Я надеюсь, что это так. По крайней мере, я морально готов. По крайней мере, я так думаю. Как подготовиться к таким событиям? Только фильмы могут научить нас. Это реально сейчас. Нужно убедиться, что я морально готов к этому, иначе я замру на месте, как только увижу что-то плохое.