Потом Ом и Кло выпустили из подвалов пятерых своих товарищей по недавнему несчастью. Когда они вышли из замка, то первым долгом встретили Пендриса с тремя подручными, наблюдавших за замком из отдалённого кустарника на севере. Радости-то было! Ведь наблюдая за разъехавшимися инквизиторами, посланниками, а затем и стражниками, Пендрис и мысли уже не допускал, будто оставшихся в замке пленников могли не казнить.
Дальше была дорога к Клёцу, за который Дрю увёл основную свою ватагу после встречи с Кайлом. Шли в ночи при слабом освещении ночных светил, проглядывающих из-за туч. По дороге Кло успел несколько раз изложить историю с заступничеством инквизиторов за несправедливо обиженного великана, а медлительный Ом всё домучивал по первому разу свой рассказ о том, как ему принесли пропуск в земли Западного Запорожья, а он не придал значения и, убегая от чёрной стены Порога Смерти, не взял этого документа с собой, а оставил в большом зале на подоконничке, как потом посланники Смерти, желая лично проследить за особо бойкими пленниками, положили его и Кло в том самом зале, где на подоконничке валялся нужный документ и т. д., и т. п. И Кло и Ома с внимательностью слушали как наблюдатели за замком Мнил, так и остальные пленники, проведшие всё время плена в подвале и ни о чём там не информированные. Пендрис поражался той неожиданной роли, которую сыграл в освобождении пленников Югер из Гарма. И ему, да и остальным пленникам оставалось радоваться, что его, Пендриса, среди захваченных под замком Мнил не было, не то суровый великан сыграл бы совсем иную роль.
С основной частью банды Дрю встретились неподалёку от деревни Клёц. Триумфальное возвращение — так это, наверное, называлось. Бандиты покатывались со смеху, когда Кло в лицах изображал диалоги посланников Смерти с инквизиторами. Для Дрю из Дрона его товарищ по университетским годам Кайл из Хэрда в рассказах Кло открылся с совершенно новой стороны. Амур — тот был счастлив, наверное, более других, ибо чувствовал свою изрядную долю вины за неудачный поход у Мнилу (не сумел вовремя остановить Ома, убежал с целью звать на помощь и заблудился).
— А что это мы сидим в темноте, не жжём костров? — заметил вдруг Кло. — Боимся карательного отряда, что ли? Так мы его из Мнила уже выгнали: больше не сунется!
— У нас закончились дрова… — пояснил кто-то из темноты.
— Посреди леса, и закончились дрова? — расхохотался Кло, — Это смешнее многого, что я когда-нибудь слышал.
— Здесь плохой лес, ничего не горит, — ответил ему уже другой растерянный голос. Третий же предложил подождать рассвета: мол, уже сереет…
— Эх, ребятки! — безудержное веселье столь неожиданно спасшегося Кло толкало его на новые авантюры. — Идём, я покажу вам отличнейшие дрова! Их наломал наш добрый Ом, пытаясь создать для себя дубину. И столько наломал — за неделю не пережечь.
Почти вся ватага, исключая лишь Дрю, Пендриса, Ома и ещё нескольких тяжёлых на подъём бандитов, двинулась жечь костёр на историческом месте встречи с карательным отрядом.
— Неправильно это, — будто бы самому себе сказал Дрю.
— Слишком они расслабились. А наш раздосадованный приятель Кайл из Хэрда, того и гляди, вернётся, — поддержал его Пендрис.
— Зачем им костёр? До рассвета всего ничего осталось, — буркнул и великан Ом.
Они сидели рядом во тьме и ожидали, что в направлении Мнила незадолго до рассвета появятся отсветы от костров. Этого не случилось. Когда рассвело, они надеялись заметить поднимающийся в лучах солнца дым от костра. Дым в лучах солнца тоже не поднялся к небу.
Глава 7. И громкие слова из жёлтого металла
— Пойдём, Флютрю! — бросил Гны с явно читаемой досадой в голосе. Бывший некромейстер Цанца очень не любил что-либо делать дважды. Например, входить в город, охраняемый неприятелем. В город, который столь счастливо удалось покинуть до прибытия чудовищ из Шестой расы.
Утренние события повторялись — пока с тем лишь отличием, что изменилось освещение местности на пути от холма к Цанцу. Вновь Гны шёл первым, а Флютрю следовал за ним, и опять младший некромант терялся в догадках относительно планов старшего. Ленивый спуск с холма в направлении города дал Гны время о чём-то молча подумать, что-то важное взвесить, чему-то нахмуриться.
— Мы войдём в Цанц тем же путём, что и утром? — не выдержал долгой паузы Флютрю.
— Попытаемся, — последовал ответ.
— Но утром ведь всё прекрасно получилось…
— Утром Цанц был во временном управлении тысяцкого Отта. С тех пор к городу пришли представители Шестой расы — те самые, с которыми мы чуть не столкнулись, когда двинулись было на север от Мертвецких ворот. От нас теперь потребуется как большая наглость, так и большая осторожность. А вот в какой пропорции — придётся сообразить по ходу.
И вновь на подходе к городу некроманты увидели ощетинившуюся алебардами стражу, густо столпившуюся за круглыми проломами в стенах. В ближнем проломе — знакомые чёрные латы с золотым «оком Смерти» на груди, но лиц под шлемами издали не рассмотреть. Дежурит ли здесь сейчас десяток Рига из Герла, который их встретил утром, или знакомые стражники уже сменились?
Как только они подошли к пролому на расстояние прицельного выстрела из арбалета, им навстречу, в точности как и утром, вышло двое стражников, в их числе — опять-таки десятник.
— Поглядите, Гны! — радостно воскликнул Флютрю. — Похоже, к нам идут наши знакомые Риг из Герла и Омфал из Шкмо! Всё складывается удачно…
— Я бы так не сказал, — в медленном темпе течения своих мыслей отозвался Гны.
— Почему же?
— Они идут к нам в точности, как утром, — пояснил Гны, — держатся настороженно, словно ждут от нас подвоха; а ведь я их в тот раз подчинил…
Пока Флютрю раздумывал над услышанным, стражники подошли.
— Кто таковы? — спросил десятник Риг довольно грубо и недружелюбно. Его спутник Омфал оглядел некромантов с подозрением явно излишним, учитывая утреннюю встречу.
— Риг из Герла, Омфал из Шкмо, я приказываю вам продолжать служить мне! — объявил Гны тем особым тоном, который нынешним утром действовал столь впечатляюще.
— Что-о?!! — взревел Риг из Герла, хватаясь за меч. Омфал из Шкмо поднял алебарду.
— Кто-то с ними поработал в наше отсутствие, — как ни в чём не бывало, повернулся к Флютрю некромейстер, — этот кто-то либо снял с них моё словоплетение, либо наложил своё поверх моего…
— И что теперь? — опешил Флютрю.
— Ничего страшного, — ответил Гны, ловко уворачиваясь от удара меча рассвирепевшего Рига, — только вам, мой друг, придётся снова вдоволь покашлять. Извините за неудобство!
Омфал из Шкмо замахнулся своей алебардой, когда Флютрю, повинуясь жесту Гны и «правилу правой руки», раскашлялся ему прямо в лицо.
— Погодите нас рубить, уважаемые стражники! — вскричал Гны. — Видите: мы не сопротивляемся, но лишь уклоняемся от ваших сердитых ударов. Мы с радостью ответим на все ваши справедливые вопросы, повторите лишь, что вас интересует.
Десятник Риг подал знак застывшему в замахе Омфалу не сносить пока бедному Флютрю головы и вновь задал Гны свой первоначальный вопрос:
— Кто таковы?
— Мы, как изволит видеть уважаемый десятник, сочувствующие делу Смерти простые странствующие некроманты, коих перемещение славного нашего Порога застало врасплох на болотах, где мы с учеником как раз занимались созерцательными некропрактиками, возвещающими приход Смерти. И вот шквальный ветер…
Флютрю невольно улыбнулся, ведь не далее как утром он уже слушал те же самые слова, сказанные тем же людям. Чтобы погасить его неуместную улыбку, Гны взмахнул правой рукой, чем заставил закашляться.
— Молчать! — рявкнул десятник, должно быть, заподозрив иронию в речи Гны. — Сейчас кое-кто будет уничтожен, если быстро не назовёт своих имён! — и эти слова Флютрю уже недавно слышал…
— Мы слушаемся, десятник. И, надеясь на ваше снисхождение, конечно же, не преминём сейчас же назвать свои имена!
— Слушаемся! — хором ответствовали стражники.
И чего это им было до сих пор не слушаться, удивлялся Флютрю. В самом деле, ведь Гны, отдавая первый приказ, столь сильно их раздосадовавший, назвал их по именам, а имя — серьёзнейшая зацепка для всякого некроманта, чтобы овладеть волей того или иного мертвеца…