Генерал неспешно отправился по коридорам разбитой в пух и прах «Мудрости два» к стоянке транспортников. Он шел и не узнавал собственный корабль, что совсем недавно блистал красотой и новизной. Теперь. Теперь он больше походил на убитого временем и невзгодами старика, ждущего последнего вздоха. И всё это дело его рук. Это он так бездарно управлял «Мудростью два». Это он умышленно вёл её к краху. Но без этого краха, символизирующего конец прошлой жизни, не возможно было спастись. Он должен был принести эту жертву. Пусть лучше в прах рассыплется труд сотен родосцев, чем рассыплются в прах жизни его подчинённых.
Так, прибывая в печальных думах, Гурий молча уселся на переднее кресло четырёхместного везделёта. За рулём сидел его верный адъютант Румка. Молодая девушка, едва закончившая военное училище по специальности военного секретаря, но все по старинке величали её адъютантом. Правильно это или нет, никто не разбирался, просто так было удобнее. Да и в последние горькие дни космических баталий, в которых армия родоса терпела тяжелые поражения, заставляли думать о других более важных вещах.
— Подлетаем. — Лаборатория безумного Гоба уже показалась в зоне видимости. — Сообщила Румка, серьёзным тоном и Гурий вновь унёсся в пучины размышлений.
— Ей бы сейчас любовь крутить, молодым красавцам глазки строить, а она военный везделёт прогулочного типа ведёт. — Генерал перевёл взгляд на показавшиея вдалеке строения. — Может и к лучшему всё это. Может тут, став для всех мертвецами, мы сможем нормальной жизнью мирных жителей пожить. И она вот, наконец, поймёт, что для девушки любовь должна стоять во главе угла.
— О чём задумались, мой генерал? — Поинтересовался медик, подметив взгляды, что Гурий бросает на Румку.
— Мои мысли вам не понравятся доктор. — Ответил генерал.
— А вы всё равно поделитесь с нами, мой генерал. — Попросил его второй адъютант по имени Свет. — Мы здесь, чтобы помогать вам, разделять ваши горести и печали, выполнять ваши приказы.
— Ладно. — Отмахнулся Гурий и Свет подметил мимолётную улыбку на лице своего начальника, что спас их, отказавшись слепо следовать приказам Мудрости. — Я взглянул на Румку и только сейчас понял, какая она юная, ей всего пятьдесят лет отроду. Подумал, что девушкам её возраста положено думать только о любви и активно строить глазки молодым родосцам в поисках своей половинки, а не вести военный транспортник.
— Ха-ха-ха! — От всего сердца рассмеялся доктор Тат. — Мой генерал! Вы сами то от Румки и Света не далеко ушли. Вам всего сотня недавно стукнула, если я не ошибаюсь. Вы сами должны не галактические войска за собой вести, а с девчонками кувыркаться, детей плодить. — Подметил доктор. — Вы хоть один раз целовались в своей жизни, мой генерал? Думаю, что нет. — Врач осёкся, его веселье как рукой сдуло, когда он заметил краску смущения на лице Гурия. — Вот мне уже триста лет отроду. Я успел найти любовь, успел продолжить род. Не скрою, Мудрость помогла мне в этом. Подыскала красавицу родоску, что по всем параметрам идеально подошла мне, и я ни капли об этом не жалею. А вот с вашим поколением — совсем беда. Все рождённые в последнее столетие — дети войны, что с пелёнок не знают радостей. Вы слишком быстро распрощались с детством, а молодости и юности вас просто лишили. Не успели знания получить и сразу в бой ринулись. Это наша вина. Вина старшего поколения. Мы оказались слишком слабы перед лицом превосходящего противника. Разучились воевать за тысячелетия мирной жизни своей и наших предков. За это теперь и расплачиваемся. — Тат задумчиво взглянул на приближающиеся здания лаборатории. — Но знаете что, мой генерал. Я благодарен вам за принятое решение. Благодарен, за то, что пошли вопреки приказам и спасли всех, кого смогли. Да. Теперь мы на необитаемой планете. Теперь будем вынуждены строить новую цивилизацию на пустом месте под угрозой сайрасского нападения. И всё же. Всё же вы дали шанс, таким как Румка и Свет на счастливую жизнь, полную житейских радостей. Да и вы сами, мой генерал, сможете познать радость обычной мирной жизни.
— Спасибо. — Глядя в окно везделёта, поблагодарил врача Гурий. От слов старшего по возрасту родосца, ему стало легче на сердце.
Воцарилась тишина. Все неловко молчали, рассматривая пейзажи чужой планеты, что отныне стала им домом.
— Странно. — Решил нарушить тишину Свет. — Я думал, тут совсем ничего нет, как на тех мирах, где уже побывали сайрасы. Они всегда полностью опустошают планеты. Забирают все, оставляя лишь камни. А здесь жизнь бьёт ключом. Кругом столько необычных растений. А какой у них странный зелёный цвет. Это так непривычно видеть, после краснолистной растительности нашей родины.