Раз, два, три! Мышцы на правой руке уже совсем забились. Реализм, так его растак! Пришлось перехватить меч в левую. Стало полегче. После моих отчаянных атак жизнь врагини опустилась чуть ниже пятидесяти процентов. Поднажмем!
На каком-то втором, а то и на третьем дыхании я доконал синюю. Она тяжело повалилась на колени, прислужники тут же разбежались.
— Стой, не убивай! — пробормотала она, упираясь в землю узкими ладонями. — Я одна из трех хранительниц Северного леса. Без нас его сила сойдет на нет, и тысячи фейри останутся без дома и опоры!
— Да и черт с ними, — обозленно прошипел я вслух, вгоняя меч в незащищенную шею Одной Из. Все тело нещадно ныло.
Сноп синих искр. Опыт — плюс двести двадцать шесть. Золото плюс сто пятьдесят. Условные единицы — тысяча сто. Неплохо. Неизвестный синий камень — одна штука. Квестовый предмет. Мораль — минус шестьдесят. Мда, плакала моя скидка в трактирах.
Хотя, на полученную тысячу игровой валюты можно было приемлемо жить дней десять и без лояльности торгашей. Личная голда — это другое. Ее можно тратить только на сейвы и уникальные предметы. А копить золотишко — куда сложнее.
Я выпрямился, ощутил на разгоряченном лице прохладный ночной воздух. Развернулся, чтобы собрать трофеи с убитых «птичек».
В этот момент все подернулось серой рябью, поплыло. Появилось ощущение невесомости. Все понятно, плановая перезагрузка.
Первым в мое сознание проник неприятный шум. «Ток-ток-ток» — раздавалось с равными промежутками времени где-то возле правой руки.
Я попытался разлепить глаза. В них ударил белый электрический свет. Пришлось минуту моргать, приходя в себя.
Давненько я не видел родной мир. Интересно, сколько тут прошло? И зачем меня «включили»? Обычно на время плановой перезагрузки всех погружают в глубокий сон при помощи простой инъекции. Чтобы не было шока от соприкосновения с настоящим и ничто не мешало равномерно вживаться в Игру.
В крохотной светлой комнате никого не оказалось. Только возле кровати все так же «ток-ток-токал» небольшой медробот с наполненным шприцом. Иглы не было. Двинув рукой, я нашел ее в кровати. Значит, просто дурацкий сбой.
Ну ничего. Можно нацепить иглу на шприц самому или дождаться специалиста, делающего обязательный обход.
Нестерпимо захотелось выглянуть в окно — узнать хотя бы, зима сейчас или лето. Но в палате была только дверь.
Выбраться в коридор?
Я шевельнулся. Мышцы слушались неохотно. Их искусственно поддерживали в приемлемом тонусе, но и только.
Да чего я там не видел? Наша «база для доживающих» находится за полярным кругом. Тут разве что чахлые ползучие березки, да необъятная черно-синяя даль. Камни и море.
Для жизни место неидеальное, а вот для нашего, с позволения сказать, санатория — просто супер. Энергией его обеспечивает собственная приливная электростанция. Удобно и недорого.
И все-таки, зеленеют ли сейчас березки? А небо? Какого цвета настоящее, не рисованное небо? Я, кажется, забыл.
Кряхтя, поднялся. По стеночке добрался до двери, воровато выглянул. Никого. Узкий белый коридор. Справа, метрах в тридцати, тупик. За окном светло. Значит, не зима. Уже неплохо.
Я неспешно заковылял к цели. Ну, поймают так поймают! Ругаться никто не станет, я ведь не заключенный, в конце-то концов!
Далеко внизу, на равнине, уходящей к бескрайней водной глади, лежал туман. Холодные сумерки, предваряющие рассвет. Я почему-то был уверен, что уже совсем скоро из-за горизонта покажется солнце. Оно же не должно скрываться надолго в этих краях?
Вот и золотистое зарево разливается по легким облачкам… Да-а, передо мной самая лучшая графика! Жаль только, что сюжет — дерьмо.
Скрипнула дверь совсем рядом. Я вздрогнул, обернулся и встретился взглядом с худой, всклокоченной светловолосой женщиной. Пожалуй, красивой, но измученной и отстраненной. Она живо напомнила мне актрису Тильду Суинтон из фильмов начала века.
— Никого? — хрипловато спросила она, выбираясь из палаты. За ней катилась большая капельница, закрепленная на подставке с колесиками.
— Пока никого, — ответил я. Будете смотреть рассвет?
— Буду. Если вы мне поможете подойти к окну.
Я проковылял к новой знакомой, чтобы поддержать. Фоном мелькнула мысль: «жаль, что очки морали здесь не начисляются».
Пальцы женщины были тонкими, желтоватыми, а кожа — почти прозрачной.
— А вы тут… с чем? — неловко спросил я, помогая ей добраться до узкого подоконника.