Отлично, проверить ещё пару гаражей по этой стороне, затем всё повторить сначала. Таким образом пройдя до поворота, я не обнаружил ничего, что представляло бы интерес. За поворотом же был последующий, что вёл к следующему — последнему в гаражном владении — проезду. Я прошёл к нему и осторожно выглянул, держась от стены на расстоянии примерно в полтора метра, за угол. Поначалу ничего подозрительного, но в то же мгновение в лицо подуло ветерком, который принёс чуть уловимый запах сортира, заставивший меня поморщиться. Территория явно обитаема, либо же таковой была недавно. Убедившись, что на открытом месте никого нет, я окончательно вышел из-за угла и остановился. И что теперь делать? Окликнуть тех, кто мог бы здесь затаиться? А не опасно ли? Впрочем, кто не рискует, тот лох, как я считаю. Если риск не безрассудный, разумеется.
— Эге-гей! — заорал я во всё горло. — Есть кто живой?
В ответ тишина. Хм. Попробуем ещё раз, но с обозначением намерений:
— Стрелять не буду, мне только поговорить!
Скрипнула дальняя от меня воротина шестого слева гаража. Если оттуда кто и захочет по мне выстрелить, мигом отметил я, то такому желающему придётся высунуться, незаметно это сделать ему не удастся. Так что пока за угол можно не прятаться. Из гаража медленно вышел невысокий крепко сбитый широкоплечий мужик в поношенном камуфляже. Длинные тёмно-русые волосы, спадавшие на плечи, держались повязкой на лбу, не имея возможности упасть на широкое лицо, украшенное густыми усами и чуть всклокоченной бородой. Ни дать ни взять — образцово литературный крестьянин. Если бы не пятнистый камуфляж да вполне пристойного вида охотничий карабин, смотревший сейчас стволом в асфальт, но покоившийся у мужика в руках. Ну и топор бы за пояс. Местный неторопливым оценивающим взглядом осмотрел меня с ног до головы, чему-то хмыкнул и густым басом, очень шедшим к его внешности, поинтересовался:
— Не из предлесских?
Я отрицательно покачал головой. Мужик чему-то хмыкнул, неспешно повесил карабин на плечо и пошёл в мою сторону. Я в свою очередь отпустил автомат висеть на одноточке и принял относительно расслабленную позу, уперев одну руку в бок и чуть отставив вперёд и в сторону одну ногу. В паре метров от меня бородач остановился и, вопросительно приподняв бровь, уставился на меня своими глубокими карими глазами. Я же смотрел на него в ответ. Несколько морщин на лице наталкивали на мысль, что мужик в возрасте, да и борода, как известно, прибавляет лет. Ни одного, впрочем, седого волоса. Сколько же тебе? Сорок-сорок пять? Первым устал от невольно навязанной им же игры в гляделки мужик. Подшагнув ко мне, он протянул руку и представился: