Мы с бойцом пожали друг другу руки, и машина тронулась. До блока домчали быстро. Не радовала, конечно, перспектива переть обратно пешком, но я никуда не спешил. На месте я вкратце обрисовал дожидавшемуся нас Грому ситуацию и назвал канал связи банды. Командир заставы недобро блеснул своими стальными глазами и велел отвести бандита на допрос. Присутствовавший на встрече зам Грома, как знающий, о чём спрашивать, ушёл с конвоирами. Сам же командир остался на улице.
— Ну что, Пёс, — начал он, усмехнувшись, — машину мы из-за тебя погоняли, но вот за такую добычу мы тебе ещё и должны остались. И это пока нам не известны подробности. Обязательно через нас возвращайся, уж мы на плюшки для тебя не поскупимся.
Я кивнул, Гром же продолжил:
— А вообще знаешь, что? Есть у меня предложение. Вступай к нам. Хоть на блок, хоть в рейдовые группы. Не пропадёшь в любом случае. А?
Я неопределённо пожал плечами и ответил:
— Так сразу и не решить. Дай время подумать, если возможно. После рейда однозначно отвечу.
Мой собеседник деланно сокрушённо вздохнул и развёл руками. Я же спросил:
— А что-то вроде внештатных сотрудников у вас имеется?
— Имеются, — с дружелюбной ухмылкой отозвался Гром. — Партизанами называем. Оклад минимальный, но свобода действий побольше. По крайней мере, список обязательных к выполнению команд гораздо меньше. И то только лично довести могут, никаких средств связи и посыльных. Пошли со мной, документы тебе выправим.
Я согласно кивнул и направился следом за командиром заставы, по пути махнув рукой усатому толстяку, всё ещё сидевшему за столом. Я отметил для себя, что бандита на допрос повели туда же — в караулку. Интересно, тут всё сразу в одном здании объединили, или всё же для обитания личного состава помещений больше? Ребята-то вроде не дураки, должны понимать, что давать потенциальному противнику возможность накрыть всех разом никак нельзя. Мы вошли внутрь, прошли по длинному коридору до конца и упёрлись в дверь со скромной красной табличкой, на которой жёлтым шрифтом было напечатано «Старший дежурной смены». Гром нажал на ручку и потянул дверь на себя. Оказавшись в кабинете, я был жестом приглашён за стол. Передо мной тут же оказались анкетный лист и шариковая ручка.
— Грамоте обучен? — поинтересовался мой «работодатель» и громогласно заржал, явно довольный своей шуткой. Я просто фыркнул и приступил к заполнению.
На всё ушло около трёх минут. Совершенно стандартная анкета, мало отличавшаяся от какой-нибудь требуемой в силовые структуры довоенной. Ну, так мне, по крайней мере, кажется. Послужить-то я нигде не успел — Песец застал меня даже не в том нежном возрасте, когда государство даёт мужчине автомат, но ещё не разрешает голосовать и покупать пиво, а в шестнадцать лет. Фамилия, имя, отчество. Оперативный псевдоним. Дата рождения. Религиозные взгляды… зачем им это, интересно… Образование. Профессия. Этот пункт имел два подпункта — до Песца и после. Правда, тут формулировка была «Судный день». Владение языками. Судимости. Военная служба, как и в случае с работой… Состав семьи, представлено таблицей, поделённой на колонки «ФИО», «дата рождения», «деятельность», «место проживания».
Гром принял заполненный бланк и стал внимательно его изучать, периодически издавая негромкое хмыканье, в котором звучало что-то похожее на «угу», и поглядывая на меня. Наконец он отложил лист в сторону и, подняв на меня глаза, спросил:
— И как ты оказался в тысяче километров от дома? Бешеной собаке семь вёрст — не крюк?
Я усмехнулся шутке, явно отсылавшей к моему позывному, и ответил, как есть:
— Надоело под присмотром родителей сидеть, приключений захотелось. Как восемнадцать стукнуло, в охрану караванов устроился, какое-то время там пахал. Потом случилось неудачное для нас столкновение, в живых кроме меня остались всего два охранника. Пёрлись к пункту назначения, чтобы сказать, что караван не придёт, по пути оба мои напарника погибли. А я с первым же караваном, что шёл до нас, послал домой письмо, ну и отправился странствовать. Всё.