- Но почему?! - не поверил разочарованный Рэлек. - Как же "один из десяти"?!
Ему уже представились воочию несколько сотен идеальных стрелков, проходящих с боем через безлюдные земли - от края до края. Странное дело, воображаемая картина вовсе не вызвала в нём прилива энтузиазма. Скорее она показалась... отталкивающей.
- Вот поэтому, - усмешка Эйвора превратилась в неприятную гримасу. - Вот именно потому, что у вас сейчас на лицах написано. Гении непредсказуемы, а когда не знаешь, чего от человека ожидать, всяко предпочтёшь гению надёжного умельца. Ветреные очень хорошо умеют стрелять, и не очень хорошо - убивать. Наверное, это вроде предохранителя для ружья. Думаете, я отобрал вас двоих только из-за вашего истового человеколюбия? Нет, ребятки. Беда не в том, что Ветреными нельзя делать любителей палить во всё, что движется. Суть проблемы иная: гений стрелка не совместим с талантом убийцы. И потому именно ваше завидное упрямство, явленное в нежелании дырявить фанерных человечков, давало больше всего шансов обнаружить в вас талант Ветреных.
- Так то человек, - проворчал Никлаш, - а то жнец. Я ведь пошёл в пастыри, чтобы...
- Пока что ты выбивал дух только из деревяшек, - сухо отрезал мастер-стрелок. - Вот продырявишь живого болга - тогда приходи снова со своими возражениями, обсудим.
Рэлеку не нужно было прислушиваться к себе, чтобы признать его правоту. Ощущать плечом массивность приклада, ловить цель на мушку, плавно выбирать спусковой крючок... Всё это дарило ему неизъяснимое удовольствие, достигавшее пика, когда пуля ложилась точно в то место, куда он её направлял.
Бах! - и щепки из доски - фонтаном...
Бах! - и подброшенное яблоко - вдрызг...
Бах! - и срезанная лучина гаснет в мокрой от ночной росы траве...
Но превращая в решето очередного фанерного болга, Рэлек упорно гнал из воображения брызги крови, осколки разлетающегося панциря, лопающиеся фасетки глаз... Живых, живых глаз!
"Я не хочу убивать даже уродливого паука... Как же я собираюсь стрелять в тех, кто похож на меня?"
"Придётся - так будешь, малыш".
"Заткнись! Заткнись!.."
- Так что же нам делать? - растерянно спросил Никлаш. - Уходить...
Он осёкся, встретив полный холодной насмешки взгляд Страгоса.
- Не мели ерунды, стрелок. Куда ты пойдёшь со своим талантом? В угольщики? В повара? Нет, ребятки, вам теперь придётся не только жить с этим даром, но и обращать его на пользу Бастиону. Пусть Нойнштау и не слишком жалует "ветренность", но глупо просто выбрасывать на свалку то, что может приносить пользу. Благо в людей вам стрелять едва ли придётся, а вот в жнецов... С их смертями от ваших рук придётся смириться и превратить истребление выродков в обычную работу - грязную, тошнотворную, но необходимую.
- Говорят, в первый раз всегда трудно, - заметил Рэлек неуверенно, - но потом привыкаешь.
- Не надейся, - отрезал мастер Эй. - Для тебя, парень, каждый раз будет первым.
- И вы называете это... даром?
Эйвор Страгос хмыкнул, покачал головой.
- Любой дар чем-то похож на проклятие, парень. Этот - не больше, чем другие. Белый ветер - прекрасное оружие, пусть и обоюдоострое. Когда он спасёт жизнь тебе и паре-тройке твоих товарищей, эта цена вряд ли покажется чрезмерной.
* * *
"Он говорил об этом так, будто знал наверняка, что прав. Будто испытал правоту своих слов на собственной шкуре. И мне так хотелось спросить его... но я не спросил. Ни тогда, ни позже".
"Наверное, потому, малыш, что ответ был слишком очевиден".
Рэлек встал, с некоторой опаской бросил взгляд на неровную кромку, за которой обрывался коридор. Брызги на бетоне уже стали правильного цвета, но приступ не вернулся. От него в душе остался лишь слабый привкус сожаления. Чувство это не поддавалось рациональному объяснению, оно просто было, и с ним приходилось мириться.
- Дар? - пробормотал Рэлек вслух. - Проклятие? Я жив...
"И раз ты с этим разобрался, - скептически отозвался Постоялец, - не пора ли двигаться дальше?"
Ещё один вопрос с очевидным ответом.
1 0 .
Спустился вниз он без особых приключений - не иначе, госпожа Неудача переводила дух и прикидывала, чем бы ещё озадачить чёрного пастыря. Рэлека не остановили ни наполовину обрушенные лестницы, ни держащиеся на одном лишь честном слове стены и полы. Никуда не провалился, нигде не попал под обвал. В одном месте пришлось немного попрыгать, в другом - проползти футов двадцать под рухнувшим потолком, и... всё. Когда оказался на улице, испытал такое чувство облегчения, словно мешок сырого песка с плеч скинул.
Задерживаться не стал - привыкнув доверять собственному страху больше, чем логике, Рэлек не давал себе расслабиться ни на миг. Трижды ему казалось, будто он чувствует затылком чужой взгляд, но разглядеть наблюдателя среди руин не смог. Несколько раз останавливался и, напрягая слух, тщетно пытался различить в шорохе песка и шелесте ветра посторонние звуки. Мёртвые кварталы лишь казались мёртвыми, здесь текла своя жизнь - тайная, незаметная. То существо в подземных каналах - оно ведь не принадлежало рою, было само по себе... Может, и сейчас кто-то подобный ему следит за одиноким стрелком? Человек когда-то создал это место, но теперь он здесь чужой.
Примерно через час Рэлек вышел к набережной. Большой канал охватывал Мертвеца по дуге: начинаясь у реки, он проходил вдоль западных и северных окраин. Когда-то там тоже стояли дома, но от них мало что осталось - наверное, за Каналом селились люди победнее и строились попроще, потому их жилища и развалились первыми. Сохранились лишь несколько районов на севере - отсечённые от Города огромным бетонным жёлобом, они всё ещё сохраняли подобие прежнего облика.
Эти места были Рэлеку хорошо знакомы. Держась в тени выстроившихся вдоль набережной домов, он за несколько минут дошёл до Западной переправы. Так на картах в Рецхофене называлось место, где прежде располагался один из шлюзов, регулировавших уровень воды в Канале. Много лет назад построенный по соседству дом рухнул, обломками завалило и шлюз, и дамбу. Когда сюда добрался Бастион, пастыри расчистили завал на дамбе - ровно настолько, чтобы по ней можно было проехать. И сегодня утром именно здесь две патрульных десятки переправились на восточный берег.
Спрятавшись среди развалин злополучного здания, Рэлек потратил немного времени, чтобы осмотреться. Спешка спешкой, а попасть в засаду уже на выходе из Города будет верхом глупости.
"Вот и добрался, - думал он, разглядывая древнюю дамбу, просевшую, исчерканную трещинами, но всё ещё сопротивляющуюся напору реки, - дальше только холмы и дорога. Два часа - и я в крепости. Лик ещё высоко, должен успеть".
Набережная пустовала, нужно было решаться. Оставив укрытие, он перебежал к основанию дамбы, где возле груды порастающих серой колючкой обломков всё ещё белели стены маленького одноэтажного домишки. Быть может, из этого места когда-то управляли механизмами шлюза, или здесь просто жили смотрители. Повинуясь смутному предчувствию, Рэлек возле домика вновь остановился, присел и вжался спиной в холодный выветренный камень. Взгляд его скользнул по только что покинутым руинам... Он беззвучно охнул.
Футов на пятьдесят правее той кучи мусора, за которой недавно прятался стрелок, в оконном проёме чудом уцелевшего второго этажа виднелась фигура. Знакомая уже жёлтая куртка и волосы, сейчас показавшиеся не стальными, а светло-серыми... Та самая женщина с проспекта, полного жнецов!
Рэлек смотрел на неё три бесконечно долгих секунды. Потом, едва осознавая, что делает, он вскочил и побежал. Рванул со всех ног через дамбу на другой берег. Сердце колотилось, как бешенное, в голове не осталось ни одной дельной мысли...
"Она меня видела! Видела!"
"Шевели ногами, малыш! - встревожено откликнулся Постоялец. - Шевели ногами!"