Он набрал в файле «Записки»: «Повторяю сегодняшний утренний опыт. Условия опыта — те же, что в предыдущем. Объект опыта, — доктор взял со стола «Журнал поставок опытного материала», открыл нужную страницу, — мужчина 49 лет, причина смерти: рак печени IV стадии, — доктор вздрогнул, вот ведь совпадение, словно мистическая подсказка, и возраст почти тот же, что у Любы. Надо ли говорить об этом Любе? Показать ей страницу журнала — молча? Нет, это лишнее, — родственников нет, мёртв с 04:20 часов утра 27 октября, т. е. с наступления смерти прошло 19 часов. Всё время с момента смерти труп находился в холодильной камере.
Возврат значительной части клеток мозга носителя пентавируса к ограниченному функционированию, по Таволге (1993), возможен в течение 32 часов. Инфицированный объект должен иметь температуру тела 22 градуса по Цельсию. При успешном формировании плазменных телец и уплотнении тканей организма предполагается полная работоспособность мышц носителя. Также считаю нужным указать, что благодаря частичному сохранению нейронных связей у объекта (при условии его дальнейшего продолжительного существования в социуме) может частично восстановиться память личности, начиная с механического уровня: он будет в состоянии воспроизвести основные движения и некоторые привычные профессиональные движения, начнёт узнавать предметы, лица, ориентироваться в пространстве и т. д. Между тем полноценное существование описанного объекта, претерпевшего смерть мозга, в новом социуме я нахожу проблематичным. Эволюция такого девиантного объекта сомнительна.
Физических повреждений у трупа нет, вскрытие — в соответствии с требованиями приложения к программе Института, разработанными мною в 1993 г. и уточнёнными в 2000 г., не проводилось. В случае положительного результата (начала абсорбции, воспроизводства пентавирусов и получения ими контроля над организмом), как и в предыдущем опыте, труп будет лишён мною жизненных признаков путём повреждения мозга через глазные отверстия. Спустя 360 минут после повреждения мозга произойдёт полный распад пентаксина в воздухе лаборатории и распад пентаксиновых облаков, поступивших от опытного носителя пентавируса».
Холодный научный стиль. Обезличивающий автора. Придающий автору вместе с отстранённостью и как бы безразличием к собственной работе какой-то непоколебимой основательности, твёрдости, силы. В художественной литературе холодной объективностью был силён Чехов. Врач и атеист. Бесстрастное, едва не документальное чеховское письмо вызывало у Таволги такие сильные чувства, которых ни за что не вызовет самый слезливо-сопливый роман самой слезливо-сопливой писательницы на свете.
Владимир Анатольевич добавил в файл: «При полном совпадении результата этого опыта с результатами предыдущего соответствующую запись в файл заносить не предполагается».
«Да и что мне этот файл? Всё равно придётся его стереть».
Он закрыл файл, поднялся, осторожно, стараясь не тревожить поясницу, потянулся и вышел в коридор. Тут, казалось, стало ещё холоднее. Хотя для конца октября ночь была тёплой. А по прогнозу, завтра — ноль градусов. И мокрый снег, вспомнил Таволга. Он обрадовался завтрашнему мокрому снегу. «Снег, — напел он тихонько из старой «Машины времени», — город почти ослеп!..»
— Скоро мне не страшны будут ни холод, ни зной. Ни простуда, ни солнечный удар.
Владимир Анатольевич повернул холодную стальную ручку, а потом потянул её на себя. Из-за открывшейся двери хлынул белый пар. Пригнувшись, доктор вошёл в холодильную комнату. Из шести кушеток заняты были две: крайняя левая и крайняя правая. На правой, на простыне, лежал мужской труп. На левой… Владимир Анатольевич усмехнулся. Люба отказалась присутствовать на утреннем опыте: объектом была девушка 23 лет, умершая от паралича сердца. (Сейчас её труп был завёрнут в саван и стянут поверх него тремя ремнями. Дожидался понедельника и труповозки с маршрутом до кладбища. Но не будет ни труповозки, ни кладбища). «Будешь любоваться на неё, — сказала Люба, — целовать её? Трогать её третий размер? Делай себе невесту, тюменский доктор Франкенштейн!» Люба (до первого опыта она, понимал доктор, всё же не верила, что пентаксин и пентавирус сделают своё дело; он и сам-то едва верил) могла думать: она скоро умрёт, а его-то жизнь продолжится. И он с кем-то будет делить постель.