«Не знаю, каким точно будет светлое будущее, но иногда мне кажется, Володя, что строить его будешь ты один».
На тринадцатой минуте старший прапорщик задёргался на столе.
— Победа! — сказал Таволга.
Он понял, что до этой минуты боялся за положительный исход второго опыта. Как это было бы ужасно, если б вся его работа, одарив случайным положительным результатом, опять вернулась на круги своя, то есть как бы в ничто, в пустоту!..
Только сейчас доктор понял, как дорожит своим открытием — и какой бессмысленной показалась бы ему жизнь без открытия. И — Люба. Без открытия она бы умерла. Он бы, пожалуй, принял яд.
Первые спазматические движения мышц объекта походили на сокращения мышц от электрического разряда. По телу на столе — от ступней до головы — словно прошла волна, тело у поясницы приподнялось и опустилось. Изо рта вышел протяжный, как бы тоскливый, стон: «Ммммммыы». И человек на столе зашевелился — уже так, как мог бы шевелиться обыкновенный живой человек (правда, намного медленнее): бывший труп двинул правой ногой, правой рукой, пошевелил пальцами на руке, попытался шире раскрыть удерживаемый скобками рот. Живот объекта вспучился и опал. Подопытный попытался под обручем повернуть голову, скосил в сторону Владимира Анатольевича глаза. Скобы во рту чуть сдвинулись. Владимир Анатольевич убрал руки за спину.
— Здесь не столовая, товарищ старший прапорщик. — Доктор отошёл на шаг. — И чего я боюсь? — усмехнулся он. — Как — чего? Пальцы потерять. Пальцы в новой жизни мне пригодятся. Не собираюсь лишаться ничего в этой старой жизни, даже волоска в бороде. Я себе нравлюсь таким, какой я есть, и таким я хочу остаться.
Доктор достал из медицинского шкафа пинцет, скальпель, стетоскоп, термометр, диктофон и положил всё это на стол, возле ног «обновлённого». Прапорщик шевелил пальцами ног — как бы в нетерпении, в ожидании.
— Шевелить пальцами ног — это у вас привычка из прошлого? Жаль, нет ни времени, ни оборудования изучить ваш обновлённый мозг. «Экономика должна быть экономной!» Мы с Любой знаем кое-что о вашей плазме — и на том спасибо. А новая экономика будет куда экономней вашего бюджетного капитализма. — Доктор уже окончательно разделил мир на «ваш» и «наш», а точнее, на старый и новый.
Владимир Анатольевич начал осмотр ожившего. Анализы крови, вернее, плазмы — кровь уже «обновилась», лицо, шея, руки, корпус мужчины явно побелели, и видневшиеся синеватые и зеленоватые вены и артерии приобрели малиновый цвет, — он брать не предполагал, это задача Любы, а его сейчас волновало лишь соответствие поведения и общего состояния объекта опыта поведению и общему состоянию утреннего объекта — девушки, вызвавшей у Любы трупную ревность. Таволге не нужно было искать причины косого взгляда как утреннего объекта, так и вечернего, и не нужно было доискиваться мотивов агрессивного разевания рта. Ротовые скобки, ремни и стальные обручи, запирающиеся на микрозамки, проектировались в Москве с его участием. Причину агрессии доктор знал в теории ещё в то время, когда здоровался руку с первым президентом страны и когда ожившие трупы, косящиеся плотоядно на его руки и лицо, существовали лишь в его воображении, на бумаге таинственно называясь «опытными физическими носителями» — примерно так же, как военные называют ракеты и мины «изделиями».