— Чего молчим? — вопросил Лирт, сбив мне следующую мысль.
— Я думаю, — многозначительно ответил я, сделав умное лицо, только тут же споткнулся, едва не упав этим лицом в грязь. — Сс`аргас!
— Слушай, я всё хотел спросить, а что ты делаешь каждый вечер?
— В смысле?
— Просто ты иногда по нескольку часов сидишь в одной позе, совершенно не двигаясь, это Лрак`ар, да?
Сам Лирт мог синхронизироваться лишь по третий уровень включительно, поэтому его контроль над телом был несколько поверхностен. Погружение в собственный организм начинается лишь с четвёртого уровня и возможности воздействия на своё тело повышаются на порядок, в отличие от предыдущего уровня синхронизации.
— Не только, — расплывчато ответил я. — Просто провожу маленький эксперимент.
Отчасти это действительно было так, только не эксперимент, а реализацию одной из моих давнишних заготовок. Несмотря на все попытки Карста избавить меня от брезгливости, эффекта от его действий почти не было. В своё оправдание должен заметить, что я плохо относился лишь к двум вещам: чужой крови на моих руках и к мертвечине. По закону подлости, мне, так или иначе, предстояло столкнуться как с первым, так и со вторым. Вот решением этой проблемы я и занимался уже почти на протяжении месяца. Фактически я этим озаботился ещё после ознакомительной прогулки ко второму лагерю. К сожалению, выход видел лишь один, и он мне мало импонировал: предстояло вмешаться в собственную психику. Слепив в кучу Лрак`ар, психосенсорику и применив пару понятных мне методик из психозондирования, я принялся за корректирование своей психоэнергии, отображения моего психопортрета в реальности — это обратная сторона псионики. И почти сразу наткнулся на весьма любопытную вещь: печать Хомана каким-то образом повлияла на мою психику. В частности стало понятней моё не совсем адекватное восприятие некоторых событий. Да и капрал когда-то сказал о моей странной реакции на происходящее. С моей-то точки зрения всё было нормально, а вот со стороны, видимо, так не казалось. Просто в моей психоэнергетической картине отсутствовали целые куски. Плюсом во всём этом оказалось то, что я с ходу нашёл точку отправления в своих начинаниях. Именно благодаря такой удаче дело двигалось весьма успешно, и я довольно быстро для подобного начинания нашёл способ, как откорректировать некоторые моменты своей психики. Увлечённый этим весьма интересным занятием, я далеко не сразу заметил, во что успела превратиться моя недавняя заготовка. Из неопределённых мыслей и предположений я совершенно незаметно для себя создал модель бесчеловечного по своей сути оружия. Я мог забирать волю человека, его желания, стремления и навевать нечто своё, фактически мог сделать раба из любого человека при достаточном количестве времени. Правда, не на данном этапе, а лишь в перспективе. Мне пока не хватало кое-каких умений и знаний
Прозрение случилось две недели назад, и мне потребовалось почти четыре дня, чтобы уместить в голове случившееся. Как результат — я продолжил свои изыскания с ещё большим рвением. Собственно, почему бы и нет? Единственное, что сделал, когда разобрался с первопричиной своих исследований, так это внёс некоторые ограничения в свою психику, помимо устранения изначальных проблем. Как человек рационально мыслящий, я заранее предположил ситуацию, когда мог повредиться рассудком, действовать в состоянии аффекта, и именно поэтому установил пару ограничителей на собственную деятельность. По ходу дела озаботился полной реактивацией своей психики, но это начинание пришлось отложить на более позднее время. Зато теперь я совершенно не боялся крови, мог в ней хоть купаться, а восприятие мертвечины вывернул едва ли не в обратную сторону. Нравиться она мне, конечно, не стала, но у меня теперь не было даже намёка на отвращение.
Куда сложнее было справиться непосредственно с условными рефлексами организма, привыкшим реагировать строго определённым образом. В частности, рвотными спазмами на специфический запах разложения или попадание чужой крови в рот — чтобы всё это узнать, мне пришлось провести пару весьма малоприятных экспериментов. И, тем не менее, здесь я смог добиться лишь притупления реакции, но вот полностью устранить нежелательные для меня побочные эффекты так и не сумел. Не хватало синхронизации с Лрак`аром. Мой седьмой уровень позволял творить с телом многое из того, о чём подавляющее большинство не имело даже малейшего представления, но вот вмешиваться в нервную систему и работу мозга я пока не мог. Нервная система организма становилась доступной лишь на восьмом уровне, а коррекция работы мозга так и вовсе на девятом. Сколько всего уровней предполагает Лрак`ар, ведомо лишь одному Эрсиану, но изо всех на данный момент зарегистрированных случаев, девятый уровень был последним. Вот подобной синхронизации мне и не хватало, чтобы изменить некоторые условные рефлексы моего организма. Впрочем, ещё оставалась надежда на факт коррекции моей психоэнергии. Я предположил, что после исчезновения психораздражителя, спустя некоторое время, пропадут и условные рефлексы. В книгах по психозандированию было много отсылок к анатомии, и там была информация, на которой я и построил подобное предположение. Там буквально было написано, что рефлексы, не подкрепляемые раздражителями, подвергаются активному торможению, а иногда исчезают. Раздражитель я устранил, осталась только память условных рефлексов, которая, как я надеялся, не окажется слишком уж «злопамятной».
Ах да, ещё я разобрался в своей малость ненормальной реакции на Вейсу. Оказывается у меня наличествовала чуть ли не скрытая мания. Мне нравились гордые, независимые, а главное, недоступные женщины. Причём, слово «нравились» не вполне верно отображало реальное положение вещей. Подобные женщины действовали на меня, наверное, подобно тому, как действует на волка вид ни о чём не подозревающего зайца. Разобравшись, я даже править ничего не стал, оставив всё как есть.
— Знаешь, — опять вырвал меня из мыслей Лирт, — из тебя откровенно дерьмовый собеседник, когда дело не касается Искусства.
Я, честно говоря, даже не нашёл, что ему возразить, и вместо какого-либо вразумительного ответа решил просто проигнорировать его высказывание, задав вопрос, про который всё время забывал:
— Сколько ещё идти до ущелья?
— Две-три недели, — пожал плечами Лирт. — Смотря какая будет дорога. В мой самый первый раз мы вообще добрались за десять дней, а во второй едва уложились в месяц. Мало того, что попали под непрекращающийся дождь, раза в три посильнее нынешнего, так ещё и горы завалило снегом. У нас из-за этого погибло одиннадцать человек — провалились в сугробы, да так и замёрзли.
— А позвать кого-нибудь на помощь? — с сомнением спросил я.
— Какая помощь?! — отмахнулся Лирт. — Там снегом завалило целые ущелья. Идёшь будто по равнине, а на самом деле точно знаешь, что под тобой саженей пятьдесят до твёрдой земли. Само по себе это не так страшно, ведь снег утрамбован, но в некоторых местах остались пустоты, а там и рыхлый снег. Человек проваливался в эти пустоты и мог разбиться насмерть, а мог и уйти в снег с головой на добрый пяток метров. Выжить почти нереально, а спасать…