Это Круза успокоило.
— Слушай, теперь ты будь на приёме. Мы вынесли все свои подозрения и соображения Большому человеку, и теперь Агентство вынуждено сотрудничать. Ясно, что там какие-то люди злоупотребляли полномочиями ради Зарзи. И если были нарушены законы- то есть, если Агентство целило в тебя или в других морпехов- это будет вскрыто. Но всё упирается в то, чтобы ты пришёл, дал свои показания, выложил свои факты, работал в команде, соблюдал правила и всё такое. Ты не можешь дальше быть бродягой-злодеем. Твои дела пугают всех до чёрта, а когда они боятся, то отвечают насилием.
— Я приду и ещё одно здание таинственным взрывом превратится в кратер.
— Круз, этого не случится. Я говорю от лица Бюро. Нет, я не их глава, конечно, но я в упряжке с Ником Мемфисом и директор…
— Директор несёт херню. Неужто ты не понял знаков? Он просто вешал тебе лапшу: приведи меня и смотри, как все проблемы исчезают- вместе со мной. А чего бы ни хотели люди Зарзи- они этого добьются. Может, будет лучше, но гарантировать этого никто не может- это стрельба наудачу. А может и нет.
— Подумай, — говорил Боб. Для него почему-то было важно уберечь Круза. Он не хотел потерять этого парня. — Не делай ничего. Переберись куда-нибудь. Тебе нужны деньги? Я достану. Думаю, я смогу обработать людей тут ещё на какое-то время, и тебе не придётся ничего вытворять. Тебя ещё не связали со стрельбой в Балтиморе, потому что я не сказал им, что ты был на мойке, а больше никто не пострадал, так что тут чистая самооборона. С этой стороны у тебя проблем не будет. Кстати, тот ублюдок, которого ты убил- Карл Кран, бывший спецназовец, бывший боец «Грейвульфа». Он ошивался тут вместе с командой во главе с другим бывшим спецом, здоровым, светловолосым, размером с футбольного защитника…
Круз вспомнил: большой парень с Барретом, вышедший на хребет после того, как они проверили место обстрела из засады и нашли обе половины Билли Скелтона. Он также вспомнил свою тогдашнюю мысль о том, что уничтожит этих хуесосов.
— …по имени Богьер, Мик Богьер, все они бывали в кабаке «Чёрный кот» в Кабуле. Типичные пушки напрокат.
— Вот и ты дорылся. ЦРУ берёт наёмников, чтобы сделать грязное дело. А когда наёмники не справляются, они помечают отель лазером для умной бомбы. Узнав, что опять обосрались, люди из Агентства посылают ту же самую команду, из соображений секретности- эта команда уже часть дела. Наёмники ищут меня в Америке, а Агентство следит за тобой, подложив жучка так, чтобы тебя видел спутник в небе, сообщающий наёмникам. Когда ты находишь меня, они едут убивать. В Пайксвилле они думали, что я в том доме, потому и застрелили всех посудомойщиков- они не знали меня в лицо. Потом ты привёл их на автомойку. И придут если я сдамся.
— Этого не случится. Я всё это вскрыл.
— Но ты до сих пор не знаешь, зачем здесь Зарзи.
— Круз, я думаю что теперь- первый раз- мы впереди них. Завтра я буду на встрече. Я встречаюсь с четырьмя людьми, которые имеют полномочия бросаться бомбами без лишних вопросов. Посмотрю на них и что-то увижу. А ты подумай над тем, что я сказал. Сделай правильный выстрел. Злодейство приведёт тебя в могилу. Окей?
Круз ничего не ответил.
— Ложись спать, сержант Круз. Я верну тебя, мы сделаем это возможным. Клянусь тебе- снайпер снайперу, так и будет.
— Я верю твоему слову, потому что я мечтательный дурак. Но теперь в последний раз, — ответил Круз и прервал разговор.
Трасса 40 на запад
Кейтонсвилль, Мэриленд
02-30
Весь Богьер болел. Грудь, пальцы ног, ремешок часов, резинка в трусах- болело всё. Ум тоже болел. Но больше всего- грудь. Она была цвета четвёртого июля, если только праздничный фейерверк был бы всех оттенков синего. Каждый из пяти выстрелов Рэя принёс пятьсот фунтов энергии на дюйм кевларовой нагрудной пластины, остановившей их, но не сделавшей ничего, чтобы остановить передачу энергии, ударившей в плоть словно бур, забитый кувалдой. Кровяные пузыри обозначали места попадания пуль и были центрами, от которых расходились сине-фиолетовые кружева, похожие на распускающиеся ромашки под летним солнцем. Внутренние кровотечения вокруг ран распространялись до живота, бицепсов и шеи, заливая тело винным оттенком. Трудно было поверить, что тут был живой человек.
— Что случилось, крошка? — спросила Кей. — Подрался?