– Каждый раз забываю, сколько тебе лет, – сказала Алиса, заворожённо на него глядя. – Ты вправду ровесник Марка? С ума сойти!
– Заблудился во времени, – смущённо ухмыльнулся Вадим. – Иногда такое случается. Вообще, это несправедливо: только начинаешь понимать жизнь, как в мозгу уже возникают накатанные борозды и мысли катятся по ним, словно карусельные лошадки взамен настоящих скакунов. А жизнь тем временем уходит вперёд, и от прежнего опыта мало проку.
– Да уж, хорош! – Она взъерошила ему волосы. – Красишь?
– Волосы? За кого ты меня держишь!..
– Раньше у тебя было полно седых.
– Кальция, видимо, не хватало, – объяснил Вадим. – Теперь сижу на одной морковке, а яйца пожираю вместе со скорлупой.
Раньше у него и пропорции были иные, да и рост меньше. За последнюю дюжину лет Вадим существенно перестроил тело, и если б Алиса не виделась с ним так часто (и не любила себя столь сильно), то наверняка бы это заметила. Но не видит – и слава богам: хлопот меньше.
– Это что, – не удержался он от похвальбы, – у меня ещё и зубы растут!
Алиса засмеялась, не поверив. Затем вдруг коснулась ладонью пояска, неуловимо двинула плечами – в единый миг халатик слетел с неё и закачались освобождённые груди. Всё, как он хотел.
– Нравлюсь тебе? – спросила Алиса, глядя на Вадима в упор. – Фу, какой смешной – невозможно! Хочешь, чтоб я тебя изнасиловала?
Её округлые мягкие формы лишились последних покровов, и заветные прелести Алисы теперь были выставлены, точно на витрине. Однако на теле оставалось так много разнообразной мелочёвки, включая неуместные туфли, что она казалась не столько голой, сколько раздетой. Чтобы довести такую порочную, развращённую наготу до абсолюта, следовало, видимо, обнажить только запретные места, прикрыв остальное, – но тогда стало б уже не до массажа. Впрочем, в прежние разы Алиса не стеснялась встречать Вадима в одних чулочках (ажурных, на резинках) и корсете (весьма нарядном), якобы не успев переодеться в домашнее, и благосклонно предоставляла довершать туалет уже ему. А иногда она любила разгуливать по квартире в бархатных, отороченных мехом сапожках и просторной шёлковой рубашке до середины ягодиц – всё! Кому не нравится, пусть не смотрит. Такие вот странные игры.
– Ладно, займёмся делом, – сказал Вадим, со вздохом убирая гитару. – Ну-ка, милая, раскладывайся!
Выпятив челюсть, он подошёл, сел у Алисы в ногах, вдруг дёрнул за щиколотки – и с коротким визгом она опрокинулась на спину, теряя туфли. Наклонясь, Вадим провёл ладонями по её бокам, животу, бёдрам. Сосредоточился, вслушиваясь в пальцы, но сладостное трепетание плоти смазывало картину. На его касания большинство женщин реагировало избыточно сильно, словно он был заряжён по-иному, – однако Алиса и тут превосходила всех.
– Кошка похотливая, – проворчал Вадим. – Расслабься, ну!
– Ну хоть чуточку, – жалобно попросила женщина. – Ну Вадичек, ну родненький – kiss me!..
– Смени пластинку, – строго велел Вадим. – Чуточкой здесь не отделаешься, будто сама не знаешь!
Одним движением он перевернул женщину на живот и тем же способом прослушал её: от холёных ступней поднялся по плавному склону голеней и бёдер, перевалил через упругие холмы ягодиц, скатившись к узкой пояснице; затем одолел новый пологий подъём – к тонким лопаткам, под которыми плющились всё те же докучливые груди; и снова поехал вниз – к длинной шее, восхищавшей стольких зрителей и такой удобной для обхвата… Что за мысли? – Вадиму вдруг сделалось зябко. Что-то его беспокоило здесь – но что? По всему протяжению кожа была безупречна, никаких неприятных осязательных ощущений, гладить – одно удовольствие. И это при её образе жизни – дал же бог здоровья, нет бы кому другому!.. Может, попробовать глубже?
Вернувшись к ступням, Вадим тщательно исследовал розовые подошвы, зондируя нервные выходы. И здесь всё было в норме – на удивление. Тогда он напряг пальцы и вновь двинулся по тому же маршруту. Но теперь проминал плоть до самых костей, разминая волокна, выравнивая позвонки. Это не было обычным массажем – во всяком случае, не только им. Своим мысле-облаком Вадим будто пропитал тело Алисы и, не покушаясь на чужие владения, контролировал её реакции, чтобы такой обратной связью подправлять свои действия. Уже давно он изучил здешнюю территорию, поделив на множество зон – в зависимости от мощности токов, сходивших с ладони. Женщина наконец обмякла, только чуть слышно постанывала сквозь стиснутые зубы. И снова, только Вадим добрался до её шеи, как пальцы ощутили тревожный холодок. Что за чёрт?