– У тебя ж золотые руки, Вадим. Ты смог бы многого достичь, если бы захотел.
– Ещё один по мою душу! Так ведь я именно не хочу, Марк, – вот в чём загвоздка. К чему высовываться?
– Твоё право, – сейчас же отступил тот. – Не пожалей потом.
Марк удалился на кухню, и тогда Алиса промурлыкала вполголоса:
– Неделовой ты, Вадик. Он же сватал тебя к своему новому шефу – отцу Исаю. Духовный Глава отрасли как-никак, его преосвященство!..
– Да хоть святейшество! – фыркнул Вадим. – Тебя-то ещё не сватал?
– А чего? Я бы пошла. Большой человек, солидный – люблю таких!
– Широкий у тебя спектр, Лисонька, не переусердствуй. – Он влепил звучный шлёпок в её величественное бедро, сигнализируя завершение процедуры, и откинулся в кресло. – Мало тебе Студии?
– Ах, Вадичек! – Алиса сладко потянулась всем телом, даже застонала от наслаждения. – «Сколько той жизни, а половой – ещё меньше!» Надо ж как-то скрашивать серые будни?
– А у тебя бывают и будни? Быстро же ты забыла трудное детство!
– Ох, не напоминай! Лучше спой чего-нибудь – мне так славно.
– Тебе во сколько завтра вставать, милая? – спросил Вадим. – Вот то-то. А я на службе, уж извини.
Но тут пришёл Марк и принёс поднос с тремя чашками ароматного кофе, тремя же порциями мороженого, удивительным образом запечённого в тесте, и полной тарелкой воздушных пирожных, прямиком из начальственной кормушки. Пришлось задержаться ещё – для одной из тех назидательных бесед, коими начинающий пастырь время от времени потчевал бывшего приятеля. (Красноречие, что ли, оттачивал?) Сперва, правда, обменялись несколькими репликами для разгона, затем Марк завёлся всерьёз.
– Среди некоторых безответственных спецов, – с укоризной талдычил он, искоса поглядывая на гостя, – а особенно среди самозваных «творцов», последнее время вошло в моду подсмеиваться над Первым – над его якобы невежеством и косноязычием. А ведь это выдающийся деятель, вполне сравнимый, скажем, с Иосифом или даже Петром. И в речах его бездна смысла – конечно, для людей понимающих. Ведь это он не дал разбазарить народное добро, иначе что бы с нами стало? Обещал никого не увольнять – держит!
Вадим посмотрел на него с любопытством: удивительно, но Марк говорил искренне – при том, что дураком не был.
– Ты ещё Грозного вспомни, – предложил Вадим. – Эдакая троица самодержавных маньяков, один другого хлеще, и каждый по горло в крови. Ну чем тебя впечатлил, скажем, Иосиф – числом жертв? Действительно, тут он переплюнул даже Гитлера!
– Может, он и был злодеем, – не стал оспаривать Марк, – зато гениальным!
– По-моему, это цитата? Я мог бы ответить другой, позатёртей: «гений и злодейство – две вещи несовместные», – однако давай говорить конкретно. Объясни, в чём проявился гений Иосифа. В политике, в хозяйствовании, в строительстве государства? Он умел только подавлять да рушить, и кто может усмотреть в этом гений, кроме безнадёжных холуёв?
– Наверно, и Петра ты не любишь?
– Уж извини.
– Его-то за что? – удивился Марк. – По нынешней терминологии он был даже западником. А уж как радел за Россию!
– За себя он радел, наследить спешил в Истории, – возразил Вадим. – Комплекс неполноценности, помноженный на абсолютную власть. «Государство – это я», слыхал? И ради такой высокой цели Петюся не колеблясь порешил бы всё подчинённое население. Чтобы копировать чужие моды, не надо быть семи пядей, а что он менял по сути? Если и перестраивал страну, то лишь под себя, под свои амбиции, – тот ещё кровопийца!..
– Ересь полная, ну да Бог с ним! – махнул рукой управитель. – Во всяком случае, к нашему Первому это отнести трудно. Уж он воистину Творец!
– «Велик и славен, словно вечность», – нараспев произнёс Вадим.
– Чего? – не понял Марк, однако заинтересовался: – Это стихи?
Будто прикидывал уже, не ввернуть ли при случае: у рачительного хозяина каждая щепка в дело идёт.
– Всего лишь цитата – из осуждаемого, правда, списка, – огорчил его Вадим. – Ведь память пока цензуре не подлежит?
– И к чему она? Имею в виду цитату.
– К тому, что мне-то не надо заливать про его величие: не на трибуне, чай! И лучше б ваш лучезарный поменьше высвечивался, не то развенчает в губернцах последние иллюзии насчёт богоданности верховной власти.
– Зачем же так строго? – усмехнулся Марк. – И кого, в общем, заботит, чего он там говорит, – важнее дела. Разве мы плохо живём?
– Ну, вы-то с Алиской совсем неплохо, – подтвердил Вадим.
– И ты как будто не слишком истощён – вон какой вымахал!..