Они стояли друг против друга на коленях. Любочка рыдала, размазывая по лицу слезы, слюни и остатки беловатой семенной жидкости, которой наполнил ее рот в избытке Володя.
- Какой вы гадкий, какой вы гадкий, какой вы гадкий, - причитала она, всхлипывая.
Неожиданно она повернулась в сторону и ее вырвало. Потом она опустилась красными от порки ягодицами на пятки, прижалась головой к коленям и громко зарыдала. Володе стало ее жалко, он раскаивался в том, что совершил и готов был убить себя за несдержанность. У отца на даче было ружье, с которым он иногда ходил пострелять уток на небольшом озере в паре миль от Сиверского. И молодой человек подумал о том, что, пожалуй, единственный выход в ситуации что сложилась – это застрелиться, как это сделал юный Вертер.
Он положил свою руку на спину девушки.
- Люба, простите меня. Я поступил очень плохо. Я не понимаю, что со мной произошло. Я потерял рассудок и обезумел, - оправдывался он.
Она подняла голову и с презрением выкрикнула:
- Вы гадкий! Вы негодяй и подлец, господин Смирнов! Вы гадкий, гадкий! Как вы могли?!
Ее грудь подрагивал от движений, а вьющиеся медного цвета волосы на лобке вызвали новую волну возбуждения в молодом человеке. В нем точно произошло помутнение рассудка. Он повалил ошарашенную Любочку на траву, опрокинул на спину, после непродолжительной борьбы раздвинув ее ноги и ввел свой горячий и твёрдый, как кусок дерева член между ее ног. Преодолевая препятствие, которое свойственно молодым девушкам еще не бывшим с мужчиной, он ощутил сильный укус, на плече видя боковым зрением, как кровь пропитала белую ткань, услышал треск разрываемой рубашки на спине и режущую боль от ногтей, которыми Любочка нещадно расцарапала его спину. Совершив нескольких очень сильных, но крайне неуклюжих поступательных движений, его член нечаянно выскользнул, и он снова излился, попав семенной жидкостью на теплый и мягкий живот девушки и правое бедро.
Они лежали на траве друг против друга. Любочка уже больше не плакал, а только молча смотрела куда-то в сторону, как сквозь него. Изредка она вздрагивала, всхлипывала, как будто ей не хватало воздуха.
- Прошу вас оденьтесь вам же холодно, - жалобно попросил Володя.
Он уже решил точно застрелиться. Потому что он любил Любочку и причинил ей невыносимые страдания. Ему никогда так еще не было плохо как сейчас.
Любочка села. Достала платок, вытерла слезы, следы семенной жидкости, нескольких капель крови на внутренней стороне бедер.
- Помогите мне одеться, - тихо сказала она.
Володя Смирнов поднялся. Он помог ей одеться. Любочка переплела косу, перевязала бант.
- Хотите, я поищу вашу собаку?
Не зная, что сказать, предложил Володя. Но делать это не пришлось, из ближайших кустов раскачиваясь на кривых ногах, вышел Тибальд, весь в репейнике и сухой траве.
- Проводите меня домой, - также тихо сказала Любочка.
Весь обратный путь они шли молча, не сказав друг другу ни слова. Подходя к даче, где проживало семейство Коганов, Володя не выдержал, сбиваясь от возбуждения сказал:
- Простите меня Люба. Я страдал все лето. Даю вам слово я сегодня же застрелюсь. Я искуплю своей кровью ужасный поступок. Моя жизнь ничто. Мне невозможно будет жить с этим грузом на моей совести.
Она повернулась к нему задумчиво посмотрела ему в глаза.
- К чему это господин Смирнов? То, что сделано больше не вернуть. Разве ваша смерть сможет вернуть время вспять. Нет. Пусть это останется тайной двух несчастных человек. Если вы убьете себя, то все всплывет наружу, и вы тем самым сделаете все намного хуже мне, а вы и так сделали мне больно, вы сделате хуже еще многим людям. Ваша смерть будет глупой и напрасной.
- Люба я так люблю вас! – воскликнул Володя, - это причина всего! Чувства к вам толкнули меня стольгрязный поступак.
- А я вас ненавижу! Вы мерзавец! Чтож теперь я знаю у любви есть оборотная сторона.
Она повернулась и хотела уже уйти.
- Раз я так поступил, раз так случилось, я готов на вас жениться!
- Как вы себе это представляете господин Смирнов? А ведь я вас любила господин Смирнов, но вы как тюфяк согласились быть рабом.
Он молчал.
- Скажите Смирнов, вы, в самом деле, могли меня зарезать?
- О, нет, Люба! У меня и в мыслях этого не было, как вы такое могли подумать?! Я достал его, чтобы срезать прут, я клянусь вам.