А ресницы у Риддла были выгоревшие от солнца на кончиках и пушистые.
— Ну почему? — спросил он. — Почему ты это сделал? Я пнул в тебя кастрюлю! Думаешь, поверю, что ты просто так занимаешься благотворительностью?
— Я уже сказал, — он покачал головой и неожиданно растянул губы в какой-то ужасно неправильной улыбке. — Я изменился и не хочу с тобой враждовать. Я никогда не ставил на тебе крест, просто хотел, чтобы ты понял, что винить меня во всех своих бедах — абсурдно. Да, я причинил тебе много боли, и это не изменить. Но это можно прекратить, и я делаю первый шаг. Считай это компенсацией. Мы же можем сосуществовать без таких скандалов, как этот? Мне не хочется тратить силы на ругань, это порядком надоело. Я пересмотрел свои взгляды на взаимодействие с тобой.
Гарри выпустил его, отстранившись в полном недоумении.
Что же он задумал? Изменился он, как же — вчера он разбил Гарри нос дверью, угрожал волшебной палочкой и без спросу взял его еду. Сегодня залез в голову и хорошенько там всё взболтал.
— Ты сам устроил этот скандал, — заупрямился Гарри. — И ты сам вчера сказал, чтобы я не рассчитывал на спокойную жизнь! Быстро ты переобуваешься!
— Ты передергиваешь факты. Ты спросил: можешь игнорировать меня? Я ответил: даже не рассчитывай. Ни слова не было про спокойную жизнь. И скандал закатил ты, а я просто пытался донести до тебя очевидную истину. Моей целью не было разозлить тебя.
Сильно захотелось послать его и отправиться спать, а не выяснять отношения, но Гарри сдержался.
— Откуда визитка? — он решил сосредоточиться на главном, ебанутые мысли Риддла могут подождать, ведь у Гарри буквально не на что будет купить хлеб всего лишь через неделю. — Туда можно устроиться только по договорённости, посторонние там редко бывают, так с чего бы это кто-то решил пригласить туда меня?
— Всё просто, — Риддл развернулся к нему спиной и ушёл вглубь комнаты, вынуждая Гарри переступить порог его жилища и последовать за ним. — Мой знакомый решил уволиться и сказал мне об этом. Ему быстро нужно было найти себе замену, так что он спросил, не знаю ли я кого-то, кто разбирается в квиддиче и не выглядит как горный тролль. И я сразу вспомнил о тебе. Что ещё ты хочешь услышать?
Гарри пару раз моргнул, пока до него не дошло, что Риддл только что отвесил ему своеобразный комплимент. «Не как горный тролль» — надо же! Теперь и умирать не страшно, ведь сам Риддл признал, что Гарри вполне себе.
Риддл устроился на диване и Гарри заметил, что его комната выглядела больше, чем мог позволить себе этот домишко. Кажется, он вовсю использовал чары расширения пространства и трансфигурацию, потому что вместо крошечной комнатушки он попал в нормальную комнату, с отдельной зоной для кровати под зелёным пологом, диваном и парой кресел, с книжными полками.
Вот же жук, хорошо устроился! Гарри не умел расширять пространство больше, чем на метр и поддерживать постоянную трансфигурацию. И уж тем более не имел разрешения колдовать летом.
У Риддла на стенах висели затейливые гобелены с вышитыми сюжетами из так любимых волшебниками противоестественных легенд, где жених убивает невесту, а отец приносит дочь в жертву богам, а не шизофреничная мазня слепого психопата. Хотя, что из этого лучше, Гарри затруднялся сказать. И его ковёр был мягким и пушистым, приятно-коричневым, и вовсе не напоминал шкуру дохлого крокодила, как ковёр Гарри.
Эстет сраный. Вот зачем устраивать такую показуху? У Риддла всегда наблюдалась странная слабость к красивым дорогим вещам: от украшений до одежды. Даже его перо, которым он выполнял домашние работы, было дорогим артефактом. И он делал маникюр. Ну какой нормальный школьник пилит ногти пилкой? Только Граф Долбоклюйский. Вот Гарри вполне мог обкусать мешающие ногти и не заморачивался над этим.
— Почему я? Ты знаком с кучей игроков в квиддич, — рассеянно спросил Гарри, разглядывая каждую мелочь в этой комнате. — Ты сам сказал, что никто не возьмёт меня на работу с таким… вот этим всем.
Комната напоминала своего хозяина — красивая снаружи, но если приглядеться, то обнаруживается какая-то ебанутая срань: книги на полке были в определённой цветовой гамме, вписывающейся в интерьер, а названия на корешках сплошь позолоченные, чего с реальными книгами быть никак не могло, на столе, среди горки пергаментов, лежала какая-то гадость, напоминающая очередное сердце, только на этот раз сушеное, а прямо посреди стены, смежной со стеной Гарри, была начерчена огромная странная руна, напоминающая раздавленного жука. Её бурый цвет навевал мысли о крови. В полумраке это смотрелось особенно жутко.
Гарри вспомнил о репутации своего дражайшего соседа и поежился: по школе ходили слухи, что он — наследник какого-то древнего рода, тёмный маг и некромант. И, глядя на его рожу, Гарри даже не сомневался, так и должен выглядеть настоящий чёрный колдун: ебанутый, надменный, холодный, пугающий и самодовольный. У него всегда был такой взгляд, будто он собирается тебя убить. Хотя, по здравому размышлению, Гарри понимал, что это обусловлено его густыми черными бровями, низко нависающими над глубоко посаженными тёмными глазами. Но всё равно, его внешность прямо-таки кричала: я злобный тёмный маг, граф Долбоклюйский, и я убью тебя, твою семью и твою собаку прямо перед походом на маникюр.
— Большинство моих знакомых не нуждаются в средствах и считают ниже своего достоинства работать в каком-то магазине, если ты вдруг забыл. А ты идеально подойдёшь для неё с твоим «этим всем», как ты выразился. Я просто помог знакомому найти замену, оказал ему услугу. Перестань параноить и просто скажи спасибо, — Риддл лениво откинулся на спинку дивана, подхватив с тумбочки открытую толстую книгу.
Слова Риддла звучали правдоподобно. Он ведь не травил Гарри. Он об этом даже не знал. Вдруг, не такой уж он и мудак? Точнее, мудак, но не настолько конченный.
— Ладно, что ж… — прочистил он горло неловко. — Я проверю твои слова.
— Проверь, — пожал плечами тот, смотря исключительно в книгу. — Главное, оденься поприличнее. Ты же понимаешь, что нельзя расхаживать в таких… интимных предметах гардероба в приличном обществе, не так ли?
Гарри опустил взгляд на свою несчастную майку.
Волшебники считали майки нательным бельем, а не самостоятельной единицей одежды, совсем как средневековые магглы. Он был практически голым сейчас в глазах волшебного сообщества.
Риддл и тут не преминул показать свою душность. Точно дед. Дед-инопланетянин.
— Не переживай, я заявлюсь к ним вовсе без майки. Думаю, мой пресс станет главным козырем при приёме на работу. Кстати, ты же в курсе, что это — не нательное бельё? — Гарри дёрнул за лямку своей майки, и та съехала на плечо. — Магглы носят такие повсеместно. Это летняя одежда.
— Летняя одежда рабочего класса и подрастающих бунтарей. Ты выглядишь как плебей. Ужасно, — поморщился Риддл, не сводя глаз с пожелтевших страниц. — Ты что, в матросы собрался податься?
Гарри вдруг заметил, что он держит книгу вверх тормашками.
— Я же не хожу в ней на улицу, только дома! И даже если бы и ходил — тебе какая разница? Ты как типичный брюзгливый англичашка, жрущий овсянку на завтрак, честное слово! Нельзя быть таким зашоренным. И раз это так вас раздражает, ваше Величество, то я прикуплю себе ещё парочку, — ответил он с апломбом. Не говорить же Риддлу, что эти майки ему достались бесплатно в одном приюте вместе с тонкой толстовкой и джинсами, а дарёному гиппогрифу в зубы не смотрят, как известно. После покупки метлы не было денег обновить гардероб — он слишком сильно вырос и раздался в плечах за последний год, так что пришлось брать то, что подходило.
Риддл не ответил, и Гарри ощутил неловкость. Оставаться в этой комнате больше не было смысла, он узнал всё, что хотел, но почему-то не торопился её покидать.
Риддл был непривычно покладист и отвечал на все его вопросы. И вообще выглядел и вёл себя как-то странно. Как живой человек, обычный парень, а не дитя Преисподней. Иначе, почему он неправильно держит книгу? Он точно не в себе. Ведь не мог же он забыть, как ведут себя обычные люди?