— Ты заставил Перси уволиться! Ты всё это провернул специально! — запальчиво крикнул Гарри, хватая его за воротник синей нарядной рубашки и притягивая ближе к себе через прилавок.
— Я пообещал его отравить, если он не уволится в тот же день и не скажет, что вместо него будешь работать ты, — перестал притворяться Риддл, расплываясь в такой счастливой улыбке, что глаза превратились в две узкие щёлочки, а на щеках проступил румянец, кажущийся бесстыдным. — Видеть тебя каждый день в этих штанишках… Мерлин, я ещё никогда не был так доволен. Это лучшее, что могло случиться этим скучным, унылым летом.
Гарри хотел было ударить его, но кулак сам по себе разжался, не долетев до его лица.
«Всегда кидаешься в драку из-за любого косого взгляда», — прозвучал фантомный голос над ухом.
— Сука ты, — вместо того, чтобы ударить, Гарри сжал пальцы на его шее. — Меня заставили снять трусы, Риддл, понимаешь? Трусы! Насколько же ты меня ненавидишь…
Гарри крайне редко видел искреннюю улыбку на пластиковом лице этого инопланетного робота, настоящую и уродливую. И сейчас она казалась странной, непривычной, и немного пугающей. Как эффект зловещей долины. Все его лицо странно натягивалось, непривычное к таким манипуляциям.
— Ненавижу? — вскинул густые брови Риддл, аккуратно отстраняя руку Гарри от своей шеи. — Не понимаю, о чём ты. Ты уже узнал, сколько там платят? Да ты должен руки мне целовать за услугу, Поттер. Я всего за день смог устроить так, чтобы ты попал на самое теплое местечко в этом переулке, приложил много усилий. Всё честно — ты получаешь кучу денег, я получаю возможность созерцать тебя в форме на витрине. Чем ты недоволен?
Гарри замялся. Если смотреть с этой точки зрения, то… Гарри и сам так поступил. Натуральный обмен. Он ждал, что это будет подстава, а оказалось, что всё гораздо проще. Так зачем злиться?
— Бесишь, — буркнул он, и Риддл снова расплылся в счастливой уродливой улыбке. Он внимательно, слишком пристально обвёл всю фигуру Гарри тёмным взглядом, задержавшись на треклятых бриджах, и коварно усмехнулся:
— Так значит, на тебе нет трусов? Впечатляющий вид…
— Да пошёл ты! — рявкнул Гарри, смутившись так, что жар опалил даже уши.
Чёрт, одно дело стоять в таком виде перед незнакомцами и совсем другое — перед Риддлом. Сразу захотелось прикрыться.
— Не смущайся, Анжело, — Риддл захохотал, как сам Сатана, но был таким довольным при этом, таким непривычно оживлённым, совсем как настоящий человек, что разозлиться на него у Гарри не получилось. — Тебе точно нечего стесняться.
Ну какой же козёл. Ради сиюминутного удовольствия обещал отравить парнишку и лишил его работы! А может, Перси нуждался в этих деньгах так же отчаянно, как и Гарри?
— Ну, и что теперь? — оборвал его мысли этот упырь. — Я по твоему лицу вижу, что где-то там в глубине твоей черепной коробки просыпается часть, ответственная за совесть. Что, напишешь слёзное письмо Дереку?
Слишком хорошо Риддл его знал.
— Нет, — после секунды раздумий фыркнул Гарри. Как приличный человек он должен был связаться с Перси и всё уладить, но Гарри теперь был ответственен за живое существо, нуждающееся в лечении, и приличным человеком его даже по ошибке не называли. — Работа — моя. Сам виноват — испугался и послушно всё сделал, даже не попытавшись связаться со мной или сказать работодателю. Мне его жаль, но после драки кулаками не машут. Я бы на его месте вдарил по твоей многомудрой башке так, чтобы ты ещё неделю дёргал ею, как болванчик.
— Ты считаешь меня многомудрым? Какая честь, — протянул Риддл. — Мой мальчик стал совсем взрослым… О, уже десять минут второго. Пойдём пообедаем? — резко оборвал он сам себя, сменив тон с игривого на серьёзный.
— Я с тобой никуда не пойду, — Гарри попятился к двери, понимая вдруг, что ворвался в чужую лавку и наорал на продавца. Ему повезло, что никого рядом не было.
Аптека была чистенькая, презентабельная, дорогая. Все полки развешаны по линеечке, все баночки с одинаковыми этикетками — приятно посмотреть. В некоторых дешёвых аптеках прямо в торговом зале стояли бочки с глазами жуков и кишками жаб, благоухая, как самая гнилая помойка.
Неплохо Риддл устроился, наверняка у него водились деньжата. Он органично вписывался в интерьер аптеки в своей чёрной жилетке, синей рубашке и с зачёсанными назад кудрявыми волосами. Хотя, говоря откровенно, этот подлец везде вписывался великолепно. Гарри только теперь обратил внимание, что на его руках снова красуются кожаные чёрные перчатки.
Наверное, для работы с ингредиентами, он ведь брезгливый до ужаса. Но почему он не снимает их после работы оставалось загадкой.
— Даже если я угощу тебя обедом? — нагло заявил тот, накладывая на кассу какие-то заклинания, и Гарри встрепенулся, отвлекаясь от разглядывания перчаток.
Решимость не видеть эту довольную морду поугасла.
Гарри собирался обойтись чашкой чая, чтобы сэкономить деньги и купить лекарства как можно скорее, но в животе уже кричал умирающий кит. Риддл заслужил лишиться пары сиклей, определённо. Пусть спасает китов, может, карму поправит.
— Ладно. Только мне нужно пообедать в кафе тут за углом. Питер сказал, что я — его ходячая реклама, — после недолгих раздумий согласился он.
Вести себя дружелюбно — это он может.
— Питер — это тот мужчина, который трогал твою задницу? — посмурнел Риддл. Он стянул перчатки и небрежно кинул их на прилавок. Гарри почему-то с сожалением проследил за ними взглядом.
Чёрные перчатки и жилетка. Вот, что ему нужно приобрести в ближайшем будущем. Риддл пошёл к двери, и Поттеру пришлось оторвать глаза от перчаток. Риддл вроде задал ему какой-то вопрос.
— Ага, ты видел? — вспомнил Гарри, последовав за ним следом из аптеки. — Я чуть ему не вломил, но сдержался. Он американец, прикинь? Если они в своей Америке все такие, то я бы не хотел там жить.
— Видел, — он наложил на дверь ещё какие-то чары и резко зашагал вперёд. — Ты дал ему понять, что не стоит так себя вести?
Гарри догнал его и пошёл рядом.
— Нет, а что, надо было? — поинтересовался он.
Риддл посмотрел на него, как на ущербного.
— Конечно, — обронил он. — Ты что, думаешь, что незнакомый гетеросексуальный мужчина выше тебя по иерархии станет трогать твой зад просто так? Как ты дожил до этого дня?
— Ты бредишь, — отмахнулся Гарри. — Это просто шутка, иначе я бы понял. Как в раздевалке по квиддичу, знаешь? Шлёпнуть кого-нибудь мокрым полотенцем по заднице — обыденное дело. Такой акт социального одобрения, что-то вроде того.
Он думал о том, что его хотят унизить, но убедился, что это неправда. О том, что это домогательство он вообще не думал. Домогаются совершенно не так, Гарри видел, как это бывает.
Риддл даже остановился, и Гарри врезался плечом в его плечо.
— И часто тебя так шлёпают в раздевалке? — его лицо скривилось так, что Гарри не смог понять, что оно вообще выражает.
Должно быть, для него это мерзко, чёрт его разберёт. Для Гарри это тоже было мерзким.
— Меня — нет. Как ты себе это представляешь? — саркастично спросил он. — На меня даже посмотреть лишний раз боятся.
Сокомандники его побаивались и старались лишний раз не разговаривать с ним даже, о шлепках полотенцем по заднице и речи не шло. Тем более что Гарри никогда не появлялся голым среди других.
— Мордред прародитель, — Риддл закатил глаза. — Хорошо, в раздевалке это, может, и акт социального одобрения, Мерлин, где только выражение такое узнал. Но в случае твоего начальника — отнюдь.
— Отвали уже, — Гарри посмотрел на завиток волос, выбившийся из его прически и удивился, что это выглядит весьма даже приятно. — Какое твоё дело вообще. И кстати, я могу нормально выражаться, я много читаю. Просто не хочу.