Он не знал, как ухаживать за собаками, у него их никогда не было, и денег на книжки тоже не было. Он взаимодействовал только со страшным злющим бульдогом тётки Мардж, и тот вполне себе мог смолотить даже пластиковую ножку садового стула, а потом гонять по двору самого Гарри.
— И что мне делать? — спросил он, присев на корточки и запустив руки в мягкую длинную шерстку. — Ты обиделась что ли? Или тебе плохо? Пискни, если тебе что надо. Я же не ветеринар.
В стену вдруг постучали.
— Ты с кем там разговариваешь? — послышался приглушенный голос Риддла с другой стороны.
Гарри застонал.
— Какого хрена тут такие тонкие стены? — спросил он у бюста Черчилля.
Конечно, если говорить вполголоса — слов будет не разобрать, но всё равно… Если Риддл узнает про собаку, он может ей как-то навредить. Он любил забирать то, что дорого Гарри. Например, он забрал у него снитч, который Гарри поймал на своём первом матче. Причём, поймал ртом. Куда он его дел — до сих пор оставалось загадкой.
Послышался топот, хлопнула дверь в коридоре, и Гарри кинулся к своей двери, чтобы закрыть её, но совсем немного опоздал.
Риддл ворвался к нему и всё-таки шарахнул дверью Гарри по носу.
— Блять! — Гарри прижал руки к носу и увидел кровь на пальцах. — Ебаный ты гиппогриф!
— Как грубо, Поттер. Осторожнее надо быть, — невозмутимо сказал Риддл. — Сломал?
Гарри аккуратно потрогал свой нос, но боли особой не было, и дышать по-прежнему было легко. Его нос разбивали много-много раз, так что он был уверен в его целости. Хорошо, что он давно избавился от очков, а то пришлось бы выколупывать пинцетом осколки из кожи.
— Не дождёшься. Вали отсюда, — Гарри с силой толкнул его двумя ладонями в грудь, пытаясь вытеснить за дверь, но Риддл вымахал здоровым лосем и сдвинуть его с места было не так-то просто, особенно Гарри, макушкой достающему до его подбородка. Он пока не заметил Тильду, и Гарри должен был сделать всё, чтобы этого не произошло.
— Нашёл повод потрогать меня? Я всегда подозревал в тебе эти наклонности, Поттер, — Риддл устоял на месте и нагло ухмыльнулся, ещё больше расправив широкие плечи.
Мышцы перекатывались под гладкой кожей неприлично, будто даже вызывающе. Гарри корил себя за то, что не мог не смотреть на них. Риддл не должен был иметь человеческих черт, он всегда был чем-то инородным, чуждым этому миру. Но такая мелочь, как обнажённая грудь, словно приземляла его, делала таким же, как Гарри.
А Гарри не хотел принадлежать к той же расе, что и он.
— Тебя потрогать я хочу всегда, дорогой: придушить, сломать парочку рёбер, — Гарри срочно нужно было попасть в общую ванную комнату и выгнать незваного гостя, но Риддл перегородил проход. — Сгинь, чудище, мне нужно в ванну.
— Значит, ты всё-таки мечтаешь обо мне? Я так и знал, я слишком хорош, — самодовольная гадина всё-таки отступила, когда кровь Гарри закапала на пол.
Гарри мигом прошмыгнул мимо него, захлопнул свою дверь и побежал в ванную, которая находилась в конце коридора рядом с комнатой Риддла, прижимая к носу ладонь, чтобы не замарать вытертый зелёный ковёр на полу.
В ванной он врубил холодную воду и умылся, стараясь, чтобы нос охладился как можно больше.
— Нужно сделать холодный компресс. В морозилке есть замороженная курица, — Риддл притащился за ним следом. — Правда, лет ей, скорее всего, столько же, сколько и нам.
— Чего это ты такой добрый? Отнял младенца от материнской груди и сожрал? — поинтересовался Гарри.
— Не могу отказать себе в удовольствии посмотреть, как ты сидишь с куриной жопой на лице. Хотя я бы мог тебе помочь в считанные секунды, — и он достал палочку из кармана пижамных штанов.
— Странные у тебя фантазии, — настороженно протянул Гарри, следя за его палочкой. — Ты бы в Мунго сходил, может, зелье тебе какое пропишут.
Гарри обречённо прикрыл глаза. Он совсем забыл, что Риддл — совершеннолетний и может колдовать. Это всё очень усложняло. Возможно, ему всё же придётся съехать отсюда, потому что вооруженный Риддл и безоружный Гарри — самое, самое херовое сочетание в этой вселенной. После Гарри и пары бутылок огневиски, конечно.
— В Мунго нужно тебе — голову подлечить, — Риддл слегка поднял кончик палочки, и Гарри опасливо попятился от соседа, упираясь задницей в край чугунной ванны на ножках.
— Только попробуй меня проклясть, и я добьюсь твоего исключения. Я — несовершеннолетний. Тебя даже посадить могут, — Гарри нырнул рукой в карман и сжал металлическую рукоять. Сердце в груди забилось с силой отбойного молотка, нервы натянулись гитарными струнами.
Если он только посмеет… Нужно целиться в запястье, чтобы палочку держать не смог.
— Я и не собирался, — Риддл откровенно наслаждался своим превосходством. — Я в курсе, что за нападение на несовершеннолетнего дают срок. Я не собираюсь в Азкабан, даже из-за тебя.
Гарри внимательно следил за движением его кисти, чтобы не упустить момент атаки.
— Расслабься, — Риддл покачал головой и спрятал палочку обратно в карман. — Серьёзно, Поттер, ты как маньяк сейчас выглядишь. За кого ты меня принимаешь? Ты хоть помнишь, когда я в последний раз поднимал на тебя палочку? Два года назад?
— Я принимаю тебя за психа, который вечно всем доказывает, что он сильнее. Попахивает каким-то расстройством, не находишь? — Гарри попытался вспомнить, когда последний раз они с Риддлом проклинали друг друга вне урока. Последний раз был тогда, на четвёртом курсе, когда Риддл оставил ему шрам на руке. И с тех пор всё прекратилось. Действительно, он и не заметил, что их дуэли перешли в словесные перепалки и старый добрый мордобой.
Удивительное дело, этот козёл перестал кривиться от маггловской драки и охотно отвечал Гарри, хотя раньше сразу доставал палочку. Наверное, боялся, что исключат за дуэли.
— Мне не нужно доказывать, что я сильнее — я и так это знаю. Мне достаточно доводить тебя одними лишь словами. Ты так остро реагируешь, может, это у тебя какое-то расстройство? Обычно «попахивает» расстройство желудка. Ты как, на вокзале ничего не кушал? Пирожок с мясом? Подозрительное бурито? — Риддл закатил глаза.
Немного успокоившись, Гарри отпустил нож и вытащил руку из кармана, с удивлением отметив, что сжал его так сильно, что рисунок клевера с рукояти отпечатался в ладони. Как же он ненавидел чувствовать себя беззащитным и беспомощным, а отсутствие палочки выбило его из колеи и ударило по натянутым нервам.
Как будто все звёзды сошлись в этот день, чтобы заставить его выйти из себя.
— Ненавижу тебя, — чётко, по слогам проговорил он, глядя в его смазливое лицо. — Ты даже не осознаёшь, какая ты тварь на самом деле. Я мечтаю, что однажды ты за всё поплатишься. Упадёшь, например, в дробилку, а я буду смотреть и наслаждаться.
Чёрта с два он позволит этому козлу испортить себе первое лето без ненавистных родственничков. Слишком много сил потрачено было на побег из так называемого «дома».
Взгляд Риддла изменился.
— То есть ты думаешь, что я — тварь? Ты действительно ненавидишь меня? — он весь подобрался, напрягся, ухмылка стекла с его лица.
Гарри, уже готовый гордо покинуть ванну, замер. Он очень остро чувствовал, когда Риддл дурачится и издевается, а когда по-настоящему злится на него, на каком-то интуитивном уровне. И ему не нужно было читать мысли для этого.
— А ты не знал? — резко ответил он, притворно удивившись. — Странно. А как же все те разы, когда я говорил: «Я тебя ненавижу, Риддл»? Ты выходил куда-то?
— Ты не врёшь, — Гарри показалось, что Риддл немного растерялся, но по его спокойному лицу понять это было сложно.
— Конечно, я не вру. О чём ты вообще? — удивился Гарри по-настоящему. — Ты думал, я шучу? Или что это какая-то игра? Что мне весело от твоих издевательств? Мерлин, какой же ты самовлюблённый ублюдок! Ты меня заебал, Риддл. Я ненавижу тебя так сильно, что если бы меня спросили: «Кого ты спасёшь, Гитлера или Тома Риддла?», — я бы выбрал первого.