— Вот и всё, Реджи, вот и конец! Бомбарда!
Регулус почувствовал, как опоры под ним завибрировали, проседая. В полу с тряским ударом появилась дыра, и Блэк провалился вниз, очутившись в облаке пыли. Ногу прищемило сервантом, и стеклянная дверца порезала Регулусу бедро.
Он кое-как освободился, оттолкнув шкаф здоровой ногой, перевернулся и попытался отдышаться. В глазах темнело, ресницы будто слиплись. В ушах стоял гул. Вокруг Регулуса торчали переломанные балки и пустые оконные рамы, а над головой на честном слове болталась люстра. Упадёт — размозжит ему череп, что кучка пепла той саламандре.
По доскам рядом посыпалось каменное крошево.
— Живуч, как кошка, — произнёс незнакомый Блэку мужской голос. Тихо-тихо, словно говоривший находился в полумиле. Мелькнула вспышка, и Регулус закричал от боли, пронзившей руку. А палочка… да вон же она — в нескольких дюймах. Так близко. Изумруд отливал смолистой чернотой на её резной рукоятке.
— А ведь ты меня чуть не пришиб своим «Редукто»… Он здесь, Белла! — крикнул Пожиратель смерти, повернувшись к Регулусу спиной.
— Живой?
— Да, я сломал ему руку, можешь не волноваться.
Пальцы сомкнулись на палочке. Регулус прицелился.
— Экспеллиармус! — скомандовала Беллатриса, показавшись на краю провала. — Ты остолоп, Маркус. Наш Реджи — переученный левша. В следующий раз ломай ему обе руки, если не рассчитываешь получить подарочек в спину.
Регулус ухмыльнулся, сплюнув кровь.
— Как дела, Беллс?
Беллатриса приподняла его лицо за подбородок.
— Что я слышу? Мой дражайший кузен беспокоится о моих делах?
— Разумеется, я беспокоюсь. Вдруг у тебя всё хорошо.
— Маленький злобный щенок! — Белла провела пальцем по его щеке, вспарывая кожу острым ногтем.
— Собираешься убить меня, стерва? — спросил Блэк. — Я думал, что в порядке очереди достанусь твоему уродливому хозяину.
— Ты поплатишься за эти слова!
— Девчонка скрылась, — наскоро перевязав руку, доложил Селвин. — Как в воду канула. Больше никого в доме не… — он уткнулся взглядом в приходящего в себя Роули. — Я только что видел тебя наверху!
Белла зарычала, отпихнув от себя Регулуса.
— Болваны! Эта девка — метаморф! Обвела вас вокруг пальца. Доставьте этого изменника в мэнор! — она наклонилась и поцеловала Регулуса в оцарапанную щёку, смазав кровь. — Ничего. Ничего, Реджи, мы по тебе скучали… так скучали… смертельно.
Комментарий к Глава 45 — Регулус
1) «Проклятие Капистрано» или «Знак Зорро» — приключенческая повесть американского писателя Джонстона Маккалли. Неуловимый герой Зорро защищает свой народ, прячет лицо под маской, мастерски орудует рапирой и кнутом и оставляет врагам метку.
========== Глава 46 — Гоблин ==========
…Веду я счёт потерянному мной
И ужасаюсь вновь потере каждой,
И вновь плачу я дорогой ценой
За то, за что уже платил однажды!
— Шекспир, сонет
Холодно. Снег пошёл. Наверное, снаружи ночь.
Не зря говорят: гоблин холод носом чует.
Крюкохват пошевелился, принюхиваясь. Сплетение запахов щекотало ноздри. Ароматный душок табака, прикарманенного Хвостом у одного из заключённых, напоминал о старых добрых временах. Всё лучше зловония темниц.
К тому же в воздухе наконец-то запахло едой. Значит, скоро принесут ужин. На кухне кипела каша для него и других обитателей подземелий Малфой-мэнора. Эльфы, при всей их бестолковости, готовили вкусно, это признавали даже гоблины.
Тёплый плащ и горячая овсянка с лепестком масла согреют его зимним вечером.
Плащ достался Крюхохвату от сородича. Кровняк вечно мёрз и кутался. Они с ним бежали в леса. Бестолковая идея — задним числом это понятно. Когда их поймали и связали на ночь, Крюкохват подслушал разговор захватчиков.
— Сколько дадут за гоблинов?
— Ничего не дадут. Кому сдались эти твари?
— Тогда зачем мы их тащим, Скабиор?! Прикончим, и дело с концом.
— В прошлый раз нам вместо золота «лепреконов»(1) насыпали, так что одного оставим. Будет фальшивки от настоящих галлеонов отбирать.
С рассветом волшебники вознамерились двигаться дальше, но прежде поставили схваченных гоблинов на ноги и внимательно оглядели.
— Я работал в Гринготтсе! — выпалил Крюкохват. — На зуб отличу сикль от крашеного кната, а галлеон от «лепрекона»!
Мужчина ухмыльнулся и кивнул Кровняку:
— А ты чем похвастаешься?
— Я мастер по чертежам! — гордо воскликнул тот. — Схемы подземных шахт, опор и рельсов для вагонеток — это всё конструирую я!
— Слышал, Тощий? Тут у нас гоблин-инженер.
Второй волшебник рассмеялся. Первый подхватил его хохот, а потом поднял палочку и сразил Кровняка Непростительным.
— Повезло тебе, уродец, — сказал Скабиор оцепеневшему Крюкохвату. — Ты лучше соображаешь…
Что до Кровняка… В компании бродить как-то приятнее, но друзьями они не были. Этот гоблин не нравился вообще никому, даже самим гоблинам. Крюкохват тоже мало кому приходился по душе. Его выгнали из Гринготтса с позором, поймали на одном гнусном дельце. Обмануть человека — не преступление, ведь гоблины равными себе людей никогда не считали, но банковские клерки так и взъелись.
Кровняка попёрли из шахт хотя бы за дело — обвал по его вине произошёл, недоглядел. Нюхлеры вырвались, почуяв золотую жилу, и устроили переполох. Как итог — авария.
Ну не бездарь?
А вот плащ у Кровняка был добротный: из грифоновой шерсти. Будь схватившие их люди поумнее, ни за что бы его не отдали. Существуют вещи, которые бестолковым волшебникам невдомёк.
Так Крюкохват попал к сброду, именовавшему себя охотниками за головами, а через неделю Скабиор обменял его на рукавицы с подогревом.
В темницах мэнора в основном обретались волшебники. Сидеть и молчать было скучно, так что Крюкохват не чурался общения с ними на человеческом языке. Однажды в подземелья привели Тонкса. Ох и досталось тому от Пожирателей! Грюм, что сидел неподалёку, пытался говорить с ним, но тот чаще пребывал в бреду, чем в трезвом уме. Беллатриса Лестрейндж забрала его на третий день.
Крессвелл, пойманный охотниками в окрестностях Девоншира, пробыл в подземельях ровно сутки, потом Грейбэк его увёл — с концами. Чем меньше народа, тем больше еды достанется. Эту истину Крюкохват усвоил быстро.
Вообще здесь мало кто задерживался.
На сей раз люди притащили совсем молодого человека. Парнишка был без сознания, когда его бросили в камеру. С его лица сошли все краски, а руки перемазала кровь.
«Долго не протянет», — рассудил Крюкохват.
— Несчастный юноша, — прошелестел Олливандер, когда Пожиратели смерти ушли. — Боюсь, до рассвета он нас покинет.
— Не жилец, — прокряхтел гоблин, выразив то, что и так было ясно.
Однако же утром юноша очнулся и некоторое время сидел неподвижно. По крайней мере, он был в сознании.
Эльфы принесли еду, но он к ней не притронулся. Судя по его одежде, парень привык столовничать на серебряных тарелках, а не черпать кашу из медной миски. Крюкохват вытащил из тайника припрятанную на днях грушу. Гоблины не любили делиться, но уж больно несчастным казался этот паренёк. С другой стороны, переводить на него лакомство было ещё жальче. Нет. Всё равно он не жилец.
Ночью Крюкохват проснулся от шёпота. Не зря говорят: мимо гоблина мышь не проскочит. Домовой эльф копошился в соседней камере. Он перевязал парнишке раны, а потом чуть ли не силой заставил его проглотить ложку супа, горестно приговаривая:
— …упрямится… должен есть. Что Пакстер скажет хозяйке? Она весь вечер проплакала, — выговаривал домовик.
Волшебник не ответил. Эльф полчаса увещевал его с ложкой у рта, но больше слов Крюкохват не разобрал. Вскоре стало совсем тихо.
На следующий день парень выглядел лучше и нос от еды не воротил. Хвост пришёл проведать его к полудню, долго стоял у решёток и смотрел на него, смотрел, смотрел…
— Здравствуй, Питер, — впервые заговорил пленник.
Хвост так и подпрыгнул от неожиданности.