— Нет! Это невозможно! Достаточно того, что я рискую своей жизнью, бросаясь в омут с головой. Я не потяну тебя за собой.
— Меня никто не заметит, не переживайте. Я сделаю всё, чтобы вернуть Регулуса домой!
*
В фойе пахло восточными благовониями. Интерьер дома Забини вообще имел мало общего с британским стилем: никакой сдержанности и скромной величавости — стены пестрели картинами, двери украшала разноцветная мозаика, скульптуры, привезённые сюда из разных уголков земного шара, на первый взгляд совершенно не гармонировали друг с другом, но стоило привыкнуть, и они каким-то чудом выглядели так, будто были созданы стоять вместе.
Домовой эльф, одетый в мундир дворецкого, напоминал пасхального кролика. Да и эльф ли это был такой волосатый? Гермиона никогда не видела подобных ему существ. Хорошо, что всевидящим оком он не обладал и не мог распознать её под мантией-невидимкой, позаимствованной у Гарри.
— Я доложу о вас хозяйке, — важно сказал «эльф», (3) предлагая миссис Тонкс подождать в фойе. Видать, столетняя карга с бородавкой на носу не вызывала у него доверия, но не вяжущаяся с обликом и пыльным плащом осанка гостьи заставила его проявить какую-никакую учтивость.
Андромеда даже под морочащими чарами не переставала быть одной из рода Блэк.
— Гости в рождественское утро, — бархатный голос спустился сверху. — Как интригующе!
Гермиона подняла глаза на женщину, возникшую на лестнице. Так вот о ком судачили в газетах! Чёрная вдова. Красавица с миллионами в банке. Украшение министерских приёмов и банкетов. Любимица неверных мужей и кость в горле их жён.
Длинные полы халата волочились за ней по ступеням, и что-то подсказало Гермионе, что он был накинут прямо на голое тело. Лавину тёмно-каштановых волос едва удерживал гребень. Теперь понятно, от кого Блейз унаследовал кошачий насмешливый взгляд, но что общего Регулус нашёл когда-то у Сирены Забини с самой Гермионой?!
Не раз упомянутая им «Си» могла бы сыграть любовницу злодея из обожаемой папой Бондианы. Мама называла таких роковых женщин «Миледи», вспоминая горячо любимый роман Дюма — книгу, подаренную ей двоюродной сестрой, уехавшей в Америку и пропавшей там без вести.
— Здравствуй, Сирена.
Тонкие брови Забини взлетели.
— Мы знакомы?
Андромеда сбросила капюшон и напряжённо застыла перед хозяйкой дома.
Гермиона гордилась ею, гадая, что даёт силы миссис Тонкс. Каково это: отсекать лишнее, чтобы после любых ударов судьбы встать и пойти дальше?
Забини щёлкнула пальцами и приказала возникшему рядом слуге:
— Подай нам завтрак в Голубой гостиной, Мостин.
— Слушаюсь, госпожа.
— И проверь цветы на наличие вредителей и мелких тварей. Вчера я слышала странное шебуршание в рододендроне.
— Как прикажете.
— Прошу, — Забини сделала приглашающий жест, позволив Андромеде пройти вперёд.
Обе волшебницы действовали и двигались так небрежно, как если бы были старыми подругами, собравшимися обсудить погоду в Уэльсе.
— Присаживайся. Мы давно не виделись.
— Спасибо. У нас разный круг общения. Предположу, что дело в этом.
Забини издала смешок.
— Верно. Салонные львицы не первой молодости скажут, что я веду инфантильный образ жизни, наполненный приёмами и вечеринками, и окажутся правы. Обыкновенный конформизм. Замужество так и не сделало из меня истинную леди. Ни одно из них. Взгляни, даже мой дом не отвечает стандартам чопорной английской вдовушки, не то что особняк Блэков в Бери или Малфой-мэнор. Вот уж «величественная твердыня». Его громоздкие колоннады угнетают и совершенно не сочетаются с аллеей… — и она принялась выкладывать глупые сведения, будто почерпнутые из путеводителя.
Андромеда вела себя странно по меркам Гермионы. Она слушала болтовню хозяйки дома, изредка прерывая её монолог односложными замечаниями и вопросами.
Гермиона давно потеряла нить разговора и заскучала, начав глазеть по сторонам.
Гостиная не зря называлась «голубой». Мебель, потолок и узорчатые стены представляли собой смешение красок морских тонов со вставками смальты. Миссис Забини жила на широкую ногу, окружив себя дорогими безделушками, артефактами и украшениями, но умудрялась расставлять их со вкусом. Больше всего поражала флотилия кораблей в бутылках, занимающая целый стеллаж. Гермиона уже видела впечатляющий экземпляр из этой коллекции. В спальне Регулуса.
—… держать большой штат прислуги, — самозабвенно продолжала Забини. — Сейчас, когда гостевые комнаты заняты, Нарциссе пришлось нанять двух эльфов. Нанять! Она платит им, представляешь?
— Охрану, видимо, тоже увеличили? — спросила Андромеда.
— Ну разумеется. Впрочем, главные ворота отменно зачарованы от чужаков.
Гермиона едва не опрокинула столик, куда секундой ранее спланировала фруктовая тарелка, чем бы точно себя выдала.
И как она раньше не сообразила?! Вкрадчивые движения рук, подчёркнутая церемонность жестов, взвешенная речь двух женщин перед ней — всё было неспроста. Положение комнат в Малфой-мэноре, охранный механизм, «таинственные» гости в доме… Кого Сирена имела в виду? Волдеморта? Регулуса?!
— Прости, я совсем тебя заболтала, — сказала Забини, взмахнув палочкой, после чего из винограда повыпрыгивали косточки.
Лицо Андромеды не выражало никаких признаков беспокойства, когда она улыбнулась.
— Прошу, продолжай. Я совершенно выпала из жизни волшебного общества.
Слуга возник с подносом, на котором возвышались две чашки чая и горка припудренных круассанов.
— Госпожа, — с поклоном сказал Мостин, — я всё проверил. Чужаков в доме нет.
Забини кивнула и обратила взгляд на Андромеду.
— Теперь мы можем поговорить начистоту. Огромное упущение Ордена Феникса — отсутствие шпионов в стане врага. Пожиратели смерти куда расторопнее в этом плане. Питер Петтигрю. Помнишь его? Всё время болтался с Мародёрами. Он оказался талантливым анимагом. У него весьма любопытная форма.
Она сделала глоток чая и тяжело вздохнула.
— Думаю, не ошибусь, если предположу, что ты пришла ко мне из-за Регулуса.
— Да, — не отрицала Андромеда, не притронувшись к предложенному чаю. — Он член моей семьи. Мой брат. Мой друг.
— И мой друг когда-то тоже, — заметила Сирена, по-птичьи склонив голову и разглядывая собеседницу. — Я дам тебе совет. Хороший совет. Если Реджи тебе дорог, ты должна оставить его в покое.
— В покое? — возмутилась Андромеда, вскочив на ноги. — Он в руках Тёмного Лорда!
— Ты плохо проинформирована, — флегматично произнесла Забини.
— Я пришла к тебе не для того, чтобы выпытывать, как обстоят дела у Пожирателей смерти. Меня интересует только Регулус. Мой зять видел его на рейде. Что это значит? Его пытают или шантажируют? Он под заклятием? Прошу, скажи правду!
— Всё гораздо проще. Он ничего не помнит, — сказала Забини. — Тёмный Лорд стёр ему память.
— Ты хочешь сказать, он… — Андромеда испуганно уставилась на Сирену. — Амнезия. Это ужасно!
— Сначала я тоже так решила, но сейчас солидарна с Нарциссой. Так будет лучше. Его амнезия послужит ему защитой от Тёмного Лорда. Он, по крайней мере, остался жив. Неужели ты предпочла бы для него бесконечную череду пыток?
— Разумеется, нет! — Андромеда долго молчала, собираясь с мыслями, а затем спросила. — Как он? Здоров?
— Да.
— Ты видела его?
— Да.
— Он узнал тебя? Он помнит хоть что-нибудь?!
Сирена скривила губы. Со стороны казалось, что восковая маска безразличия на её лице дала трещину.
— С ним всё в порядке. Сейчас Регулус в большей безопасности, чем ты. Его воспоминания отрывочны. Он узнал меня, но, кажется, так и не принял. Его подруги, с которой он когда-то бегал по окрестностям школы, уже нет. Я давно не та девочка, что боялась сунуть нос в Лютный переулок, просиживала в школьной библиотеке до отбоя и помогала отцу мастерить кораблики.
Андромеда стиснула складки платья.
— Его память… Есть ли шансы вернуть её?
— Я не специалист, Андромеда, но разве ты не слышала, что стало с дурнушкой Бертой Джоркинс, когда Тёмный Лорд разом разрушил заклятие Крауча? Безумие или смерть. Если воспоминания хлынут потоком, то Регулус может не выдержать вмешательства. Эта область магии опасна и непредсказуема.