В ту же минуту по округе пронеслась волна неестественного холода. Метель усилилась. Стало совсем темно. Казалось, дневной свет меркнет.
— Дементоры, — сквозь зубы выдохнул Фред, подняв испуганный взгляд на Гермиону.
Пар от их дыхания слился в одно облако. Волосы на головах зашевелились, с едва различимым треском покрываясь инеем. Аппарировать стало невозможно, даже если бы Гермиона захотела. Казалось, сама жизнь утекала из её вен, уступая место лютой стуже.
— Очнись! — растормошив её, воскликнул Фред. Он взял Рона на руки, подхватив под колени и спину. — Вставай! Мы уйдём через лес.
Она подхватила мантию-невидимку и побежала за Уизли, как вдруг резко остановилась.
— Постой! Как же остальные? А Гарри?
— Кингсли позаботится о нём.
— Я не уйду отсюда без него! Вот, — она накинула мантию на плечи Фреду. — Позаботься о Роне.
— Нет! — завопил он, стоило ей развернуться. — Куда ты? Гермиона! А ну вернись!
Она помчалась назад. Одна и та же картина вставала перед внутренним взором, пока Гермиона, спотыкаясь, неслась вперёд: друзья, похороненные в снегу. Её до сих пор трясло от увиденного, от обмякшего тела Рона. Кого она найдёт на Главной площади Хогсмида изувеченным, раненым или убитым? Чьи глаза навсегда закрылись? Синие, карие, зелёные…
Она едва не упала, споткнувшись о что-то. Деллюминатор. Видимо, он выпал из кармана Рона. Гермиона подняла диковинный прибор и отряхнула от прилипшего снега.
Кто-то вынырнул из переулка, толкнул её в плечо, и она не глядя ударила в ответ.
«Сначала оглушай, а потом уж проверяй, кто перед тобой», — этот урок она усвоила, хотя всматриваться в окаменевшего волшебника ей было попросту некогда. Среди рикошетов, криков и снежного крошева она едва различала дорогу. Дома вырастали перед ней из ниоткуда безликими чёрными крепостями, вершины которых терялись в белой мгле. Люди бежали, сражались, сталкивались друг с другом и вновь бежали.
Гермиона упёрлась спиной в бревенчатую стену какого-то сарая и вытерла лицо. Каждый вздох давался с боем, с давящей болью в грудной клетке, будто в лёгких тоже снег, грязь и вода. И все они замерзали там под кожей и плотью, обращаясь в лёд, сковывая внутренности мертвецкой коркой.
Дементоры где-то поблизости. Нет! Нельзя сдаваться, нельзя думать об этих тварях из преисподней, последнего круга ада. Стены уже крутились вокруг Гермионы, когда она услышала родной голос.
Гарри! Он здесь: живой и невредимый. Метель внезапно стихла, и происходящее вокруг предстало перед Грейнджер в свете десятка вспыхнувших разом огней, и это завораживало. Эфемерно красиво: искры пламени, пляшущие вокруг Гарри, будто ленты серпантина, серебристый патронус в виде рыси, облетающий площадь по периметру и разрезающий тьму, как ножницы — чёрный шёлк.
Гарри ставил щиты и виртуозно отбивал заклинания. Очередное Протего сменял коронный Экспеллиармус. Он настолько привык бороться за выживание, что разучился жить без борьбы. Шеклболт бился рядом с ним с каким-то не менее искусным дуэлянтом из числа Пожирателей смерти.
Угольно-дымчатая тень материализовалась справа от Гермионы, приняв черты мужчины в белой маске с уродливым оскалом. Он бегло осмотрелся, играючи перебросив палочку из одной руки в другую. Этот жест, поворот головы, осанка, походка, движение плеч…
С ног до головы одетый в чёрное… это был её Регулус.
На один восхитительный миг Гермиона ощутила тепло в груди, но затем… ей словно перекрыли кислород. Широко раскрытыми глазами она наблюдала за тем, как палочка Блэка удлинилась, превратившись в хлыст, вспыхнувший по всей длине огнём. Регулус стал раскручивать его, устремив в итоге на Гарри. И всё, о чём Гермиона могла думать — он погибнет! Регулус умрёт, не Гарри. Гарри не мог умереть, сейчас она ясно поняла, что напрасно за него переживала. Он был сильным, таким сильным, что ни один волшебник не рисковал сойтись с ним в бою один на один. Только не когда Гарри Поттер защищал тех, кто ему дорог. Это заведомый проигрыш.
Регулус дал Непреложный обет, он поклялся, что никогда не причинит вреда Гарри Поттеру, а теперь был в одном шаге от того, чтобы нарушить слово.
— Глацио! — воскликнула Гермиона, действуя на опережение.
Снег взвился ввысь, заставив Регулуса отшатнуться. Хлыст с шипением исчез, напоровшись на ледяную стену и оставив в ней глубокий след. Клубы пара, заполонили мир вокруг, окончательно отделив Регулуса от Гарри.
Грейнджер могла бы поклясться, что пусть ненадолго, но повергла Блэка в оцепенение, пусть и не видела его лица под безобразной маской.
Кингсли тоже отвлёкся на ледяную махину, и этого времени хватило, чтобы его противник нанёс удар:
— Авада…
— Орбис! — выпалила Гермиона.
Регулус был прав, чертовски прав, говоря о важности каждой секунды, каждой доли секунды в бою, каждого лишнего звука.
Её заклинание сорвалось с палочки и настигло врага раньше, чем тот закончил смертельное проклятье. С непривычки она переусердствовала — каменная броня так плотно облепила мужчину, что, даже стоя в нескольких ярдах от цели, Гермиона расслышала треск его костей. Капюшон слетел с головы Пожирателя, которым оказался Люциус Малфой.
Кингсли поймал её взгляд и благодарно кивнул.
Порт-ключ для эвакуации маггловского министра, если верить учебникам, применялся дважды в истории современной Британии. На сей раз вместо министра Кингсли спасал Поттера. Он в два шага преодолел расстояние между ними…
— Гермиона! — заорал Гарри.
…и они с Кингсли исчезли, хотел того Поттер или нет.
Без хозяина патронус Шеклболта превратился в звёздочку, размером с кнат, пока не взорвался ослепительной вспышкой.
— Грязнокровка! — до тошноты знакомый голос Беллатрисы ударил по ушам. — Я с тебя шкуру спущу, маленькая дрянь!
Она атаковала без передышки, с животной яростью осыпая Гермиону проклятиями, тесня её к витринам местного магазинчика и попутно задевая других участников сражения. Тёмная магия волнами исходила от Пожирательницы смерти. Гермиона вымоталась. Усталость — первый враг на дуэли. Зеркальные чары выходили у неё всё хуже, два щита разлетелись один за другим, третий она едва успела выставить, отвлекшись на павшего рядом фениксовца, но продолжала сражаться любой ценой.
— Экспульсо! — взревела Беллатриса.
От верной смерти Гермиону спасла нелепость — осколок льда на тротуаре. Она поскользнулась на нём, неуклюже ступив каблуком, и упала. Луч заклинания просвистел над головой и угодил в витрину почти под прямым углом, разнося ту на обломки. Взрывом вышибло часть стены, раздался грохот. Планка из деревянной рамы врезалась в землю рядом с Грейнджер и рассыпалась в пыль под действием прилетевшей в неё Авады. Гермиона вскочила на ноги и юркнула в пространство между домами.
— За ней! Рассредоточиться! — упрямства мадам Лестрейндж действительно было не занимать. Её не останавливали даже дементоры, кружащие где-то поблизости.
Гермиона чертыхнулась, почувствовав продирающий позвоночник холод. Сознание пыталось стряхнуть тяжесть, взять страх под контроль, но мысли путались. О какой нацеленности могла идти речь, если Гермиона не могла сосредоточиться даже на дороге перед собой. Сердце бешено колотилось от ужаса.
Нет, дементорам до неё не добраться, Пожирателям смерти — не поймать.
Она видела Регулуса! Понимание этого толкало её вперёд, согревая светом надежды.
Гермиона резко споткнулась, пронзённая внезапным испугом: что, если она ошиблась? Его лицо скрывала маска. Что, если она убедила себя в том, что безликий Пожиратель смерти — Блэк?
Удар был внезапным, прострелив Гермионе бок. Она отлетела к стене дома да так и осталась прикованной к ней. Бурая липкая жижа оплела её ноги и больно стянула волосы. Ладонь с зажатой в ней палочкой утонула в этой дряни — не вытянешь.
— Попалась! — торжествующе объявил волшебник, показавшись из-за угла дома. Он не заботился о тайне личности или потерял маску в битве, потому что Гермиона ясно видела его лицо. Селвин.