Это Рона Гарри не мог спасти — человека, на которого полжизни бессознательно полагался.
Он жалел, что избавился от медальона, что проткнул его клыком василиска после разговора с Гермионой по душам, что уничтожил диадему, едва Нотт передал её ему в руки. Возможно, Риддл дал бы ему подсказку, шанс на спасение…
Скрипнули половицы, и раздался стук.
— Сейчас! — крикнул Гарри и, отпихнув одеяло, наспех влез в джинсы.
За дверью, привалившись плечом к косяку и держа руки в карманах, стоял Рон.
Слепая радость, охватившая Поттера в первые секунды при виде друга, тотчас схлынула.
— Ты что тут делаешь? Тебе нельзя вставать!
— Брось, — отмахнулся Рон. — Я отлежал себе всё, что можно и что нельзя.
Гарри подскочил к нему, поддерживая и помогая сесть на кровать.
— Тьфу ты, — прошипел Рон, тщетно пытаясь устроиться поудобнее. — Как ты на этом спишь, когда в зад впиваются пружины? И комната больше похожа на чулан.
— Не-а, — со слабой усмешкой заметил Гарри. — Тут гораздо просторнее, поверь моему богатому опыту. Это ли место не рай земной?
— Охотно верю, — подхватил Рон, хмыкнув. — Когда всё закончится, тётя Мюриэль издаст мемуары о том, как помогала лидеру сопротивления.
— Наконец кто-то заткнёт за пояс Риту Скитер!
— Ага, — сказал Рон, мельком оглядывая окружающее пространство, и зашёлся в страшном кашле.
— Слушай, тебе не стои…
— Давай начистоту, Гарри, — сказал Рон, справившись с рваным дыханием. — Дальше ты как-нибудь без меня. Пора признать, что грим скоро явится по мои косточки.
— Не мели чепуху, — укоризненно произнёс Гарри. — Я даже не знаю, за что теперь браться. Мне понадобится совет, твоя помощь, Рон. Если хочешь, твой стратегический ум.
— Сам-то понял, что сказал?
— Ты провёл лучшую шахматную партию в истории школы! Забыл?
На это Рону было нечего возразить, он вздохнул, поёрзал на покрывале и застенчиво улыбнулся.
— Так что у нас с диадемой?
Смена темы немного воодушевляла. Главное — увести Рона от траурных мыслей.
— Отправилась вслед за медальоном. Нотт не подвёл нас.
— Хорошо, будет кому присмотреть за Гермионой.
Вот опять! Гарри открыл было рот, чтобы возразить, но Рон покачал головой.
— А ведь мы с ней почти поцеловались.
Гарри, наверное, выглядел здорово ошарашенным, потому что Уизли добавил:
— На Рождество. Я ей признался, ну… знаешь, в чувствах. А она убежала. Я мастер выбирать подходящий момент.
— Наверное, — участливо сказал Гарри, — она застеснялась.
— Думаешь? — усомнился Рон, разминая затёкшую шею. — Хотя всё может быть. Всё-таки у меня был кое-какой опыт отношений с Лавандой, а у неё только один поцелуй с Крамом, и тот, как она потом призналась, под омелой.
«Кое-какой» — конечно, преуменьшение, сильное преуменьшение. Бон-Бон и Лав-Лав нанесли Гарри не одну душевную травму своими обжиманиями в гостиной, в коридорах, в классах, в раздевалке…
— Да, я помню, — сдержанно отозвался он.
— Теперь, думаю, это к лучшему.
Оба умолкли.
Гарри уставился на луну — щербатый месяц в окружении нескольких звёздочек. Он висел так низко, что, казалось, вот-вот зацепит верхушку тополя в саду Мюриэль.
— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Поттер скорее себе, чем Рону. — Обязательно!
*
Он только-только смежил веки. Неужели уже утро? Гарри нащупал очки, съехавшие на кончик носа. Когда-нибудь он научится снимать их перед сном, но для этого сон должен перейти в разряд запланированных действий.
Они проболтали с Роном всю ночь, пока небо не начало робко светлеть на востоке.
— Маму удар хватит, если она не найдёт меня в комнате, — сказал Рон, кряхтя, как столетний дед. — Пошаркаю к себе.
Тут-то Гарри и позволил себе расслабиться. Всего минутку, превратившуюся в час.
Он сел на кровати и протёр глаза, потом очки, потому что не был уверен в том, что проснулся. В центре его комнатушки расхаживала лань — серебристо-белая красавица, будто спустившаяся по лунной дорожке с небес.
Она подошла к Гарри, высоко держа голову и бесшумно перебирая копытцами. Холодная, нежная, ослепительная.
Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, а потом она повернулась и двинулась к окну.
— Ты хочешь мне что-то сообщить? — весь дрожа, спросил Гарри.
Патронус покачал головой.
— Тогда… что-то показать? Я должен идти за тобой?
Лань величаво кивнула. Лучи зимнего солнца, едва показавшегося над горизонтом, пронизывали её насквозь, как стеклянную статуэтку.
— Хорошо! Я иду, — уверенно произнёс Гарри, натягивая куртку. Сомнений не оставалось. Не жди чуда, если сидишь сложа руки.
Он забрался на подоконник и посмотрел вниз — там рос куст тутовника, но если оттолкнуться посильнее и поднапрячься, то можно допрыгнуть до…
Ему показалось, что лань осуждающе вздохнула, хотя патронусы не умеют дышать. Она грациозно соскочила с подоконника обратно на пол и ткнулась мордой в висящую на спинке стула мантию-невидимку.
Когда-нибудь он научится надевать её без напоминаний. Гарри озорно улыбнулся. Он вытащил из-под кровати рюкзак, взял мантию папы и осмотрелся в поисках клочка пергамента. Гермиона убьёт его, если он уйдёт, никого не предупредив.
Лань нетерпеливо забила копытцем. Она действовала бесшумно, но Гарри не хотел испытывать её терпение.
— Веди!
Патронус спрыгнул вниз, и он последовал за ним.
*
Порт-ключ, к которому его привела лань, перенёс Гарри на улочку небольшого городка или деревушки. Патронуса здесь не было, поэтому дальнейший путь оставался на усмотрение Поттера.
Дыхание застывало в воздухе — было, наверное, градусов четыре-пять мороза. Гарри разыскал в карманах перчатки. Правая давно прохудилась на большом пальце, а заштопать всё руки не доходили. Он сделал пару шагов по слежавшемуся снегу и остановился, озираясь по сторонам.
Да ведь это Годрикова Впадина!
Деревенская площадь впереди была увешана гирляндами, в центре высился хорошо знакомый обелиск… Возле него стоял человек в строгой застёгнутой под горлом мантии, выдающей в нём волшебника.
Приближаясь к нему, Гарри не ощущал ни страха, ни тревоги, только предвкушение. Вот она — разгадка. Почему-то он не сомневался, что узнав тайну патронуса, найдёт человека, приславшего клык василиска.
Отцовская мантия надёжно скрыла его от внешнего мира. Он направился к обелиску в обход рождественской ели и замер как вкопанный, увидев, к кому так спешил, наплевав на безопасность.
Драко Малфой собственной персоной.
— Какого лысого Мерлина? — прорычал Гарри, не заботясь о том, что выдал своё местоположение.
Малфой вздрогнул от испуга, однако быстро сориентировался.
— Приятный морозец, да, Поттер?
Гарри сбросил капюшон и выпростал из-под мантии руку с волшебной палочкой, направленной на слизеринца. Он едва мог вздохнуть полной грудью от злости и разочарования.
— Это не можешь быть ты! Этот патронус…
— Привёл тебя сюда, а не в бассейн с гриндилоу.
— Не заговаривай мне зубы, Малфой.
— У тебя дырка на пальце. Ты в курсе?
Гарри медленно моргнул, переваривая услышанное, и огрызнулся:
— Мода такая.
Драко в своей излюбленной манере закатил глаза.
— Ну-ну.
— Что ты тут забыл, Малфой?! — вскипел Гарри. — Хватит строить из себя чёрт знает что! Экспеллиармус!
— Я здесь один. Без оружия.
— Да ну! Так я и купился.
Малфой хмыкнул, разведя руками.
— У меня для тебя послание.
Гарри подозрительно сузил глаза.
— Подрабатываешь почтальоном?
Малфой в нарастающем раздражении сверкнул глазами.
— Заткнись, Поттер! Нашёл время для шуток.
По-видимому, он тоже не испытывал особого удовольствия от их встречи. Первой после случившегося на башне Хогвартса в день убийства Дамблдора.
Разум твердил Гарри, что это ловушка, но лань… Средоточие чистейшего света. Она привела его сюда. В ней не было тёмной магии, и школьный враг, прислужник Волдеморта, стоял перед ним и не пытался атаковать.