Андромеда перегнулась через перила, выглядывая Теда.
— Ну что там?
Он не ответил.
Энди щёлкнула переключателем бра. Лампочка вспыхнула и заморгала. Придётся вкрутить новую. Маггловские светильники быстро себя изживали и не поддавались починке с помощью магии. Фонарь перед домом тоже погас, иначе откуда бы взялась такая темень. Дора непременно что-нибудь свалит, когда вернётся от Уизли, споткнётся, ударится коленкой или локтем.
Что за необходимость идти на свадьбу людей, с которыми едва знакома? Настырностью Нимфадора точно пошла в деда. Даже хуже… Своими упрямыми действиями она напоминала Андромеде гораздую на выходки Беллу, и это вызывало в ней глухое раздражение.
Ход её размышлений прервал рёв сигнальных чар — голос паники. Входная дверь, сорвавшись с петель, с грохотом полетела на пол, и прихожую тут же залил свет, исходящий из нескольких палочек. Волшебники в чёрных мантиях ворвались в дом: их было трое. Они быстро решили, кому куда податься: на второй этаж или в гостиную.
«Тед!» — мысль о любимом человеке помогла прийти в себя и стряхнуть оцепенение. Андромеда опрометью кинулась в спальню, но проклятый халат зацепился за балясину перил и с треском потянул её назад. Она шлёпнулась вниз, скользя по лакированному полу.
Энди протянула руку в темноту коридора и, уцепившись за что-то твёрдое, вскочила на ноги.
Лишь свалившийся буфет спас её от заклинания, посланного в спину. Фаянсовые тарелки, бережно расставленные хозяйкой по цвету и размеру, неясной грудой посыпались с полок. Андромеда скрючилась и, закрыв голову руками, закричала, вторя сатанинскому вою волшебной сирены.
— Когда сигнал сработает, сюда мигом аппарирует наряд авроров, — увещевала Дора, накладывая на крыльцо чары оповещения.
— Возни больше, чем проку, — сказал ей Тед. — Каждый раз, когда я захочу выйти подышать свежим воздухом, придётся зачитывать зубодробительную формулу узнавания.
— Твой отец, дочка, никогда не любил длинные слова, — усмехнулась Андромеда. Признаться, тогда она не видела повода для беспокойства и дополнительной охраны. Кому придёт в голову нападать на них?
Как же она ошибалась!
Где же подмога? Где наряд авроров во главе с Аластором Грюмом?
«Ты наивная дурочка, — пронеслись в голове слова Беллы. — Трусиха».
Сколько же прошло с той поры? Ни за что не вспомнить. Только не сейчас, когда мысли разбегались тараканами.
Андромеда стиснула зубы и поползла вперёд. Тапки соскользнули, и ей пришлось опираться прямо на разбитое стекло, когда позади отчётливо раздался звук шагов. Она развернулась к поднявшемуся по лестнице Пожирателю и увидела направленную на себя палочку, затем зажмурилась крепко-крепко…
«Трусиха, Энди, какая же трусиха».
— Авада Кедавра!
Сириус как-то сказал, что смертельное заклинание считается непростительным, потому что после него некому прощать. Услышав его, нужно остановиться и ждать конца, потому что время на что-то большее упущено. Может, пора подумать о душе? Мать Теда — женщина, плюнувшая Андромеде под ноги в день встречи, обещала ей место в адском котле, где будут жариться ведьмы.
Но Энди не испытала жара преисподней. Напротив, её тело, скованное ужасом, по-прежнему ощущало холод лестничной площадки.
— Вставай, Дромеда! — воскликнул Тед, склонившись над ней. Он потряс её за плечо, словно вливая новые силы. — Вставай и беги за порт-ключом! Они поставили барьер против аппарации!
Она перешагнула через мертвеца в жуткой маске в виде черепа и, промчавшись через коридор, влетела в спальню.
То ли ящик комода заело, то ли истерика достигла высшей точки, но у Андромеды не получалось справиться с примитивным замком. Оглянувшись в поисках швейной иглы или шпильки, она вспомнила про собственную палочку. Та лежала на трюмо, и едва только ощутив в ладони её рукоятку, Энди овладела собой.
— Алохомора!
Ящик выпрыгнул наружу, а его содержимое разлетелось по ковру. Шкатулка с серёжками, булавки, безвкусный, убранный с глаз долой мужской галстук и аляповатые бусы из стекляруса, трижды порванные и вновь починенные Нимфадорой. Гребень с белой птицей на рукояти зацепился за нитку, и Андромеда, не церемонясь, дёрнула его на себя. Бисер брызнул во все стороны, но, главное, порт-ключ оказался в её руках.
Бежать без Теда нечего было и думать!
Она пулей вылетела в коридор.
Каждый более или менее крупный осколок фаянса Тед трансфигурировал в птицу, и вот уже целая стая клевала врагов, облепляя их, царапая, ударяя клювами. От птичьего крика у Андромеды заложило уши. Пожиратели смерти палили куда попало, оставляя заклятиями глубокие выбоины в стенах.
С тупой апатией Энди обратила внимание на двух болонок, вцепившихся в мантию одного из них, и узнала в отчаянных собаках любимые перевоплотившиеся тапочки.
— Почему ты до сих пор здесь?! — заорал Тед. — Дромеда, беги! Спасайся!
Доски вылетели из-под ног ближайшего тёмного волшебника, и он рухнул на своих товарищей.
Андромеда метнулась к мужу. Сильные руки Теда обхватили её за талию, и она стиснула в пальцах гребень.
— Альбатрос, — прошептала Энди, дав волю слезам облегчения. Болезненный рывок — и спасительная тьма.
Мучительно медленно Андромеда открыла глаза, боясь, что не вся собралась по крупицам. Последняя искра пробежала по порт-ключу, как электрический заряд в перегоревшей лампочке.
Заветный вид на море согрел Андромеде сердце. Она обернулась и увидела очертания белых стен особняка Арктуруса Блэка.
«Добрались…»
Головокружение сходило на нет. Тед был рядом, прижимал её к бешено вздымающейся груди, к пропахшей кофе пижаме.
— Ты понял, что произошло? — спросила Энди, дрожа от пережитого кошмара.
— Защита исчезла, — произнёс Тед. — Министерство захвачено.
Андромеда прижала ладони к лицу.
Магический барьер, установленный над их домом силами Министерства, рухнул!
Разумеется, то же самое произошло и с другими семьями. Пожиратели смерти ищут Поттера и первым же делом отправятся к Уизли. Нимфадора в опасности.
— Ох! Дора…
— Она справится. Не забывай, наша дочь — первоклассный аврор.
Сомнительное утешение. Будь её дочь продавщицей в «Сладком королевстве», Андромеда чувствовала бы себя спокойнее.
Внезапно чужие голоса гулко разнеслись по берегу.
— Проклятье, — прохрипел Тед. — Как они нашли нас? Стой! Куда ты, Дромеда?! Энди! Энди!
Андромеда ринулась вперёд, без труда ориентируясь между камнями, в то время как Тед, поспешивший за ней, то и дело натыкался на столетнюю корягу или невзрачный осколок скалы, попадал в лужицы солёной воды.
Андромеда ускорила шаг. Сначала немного, затем вовсе побежала, ведь здесь, судя по голосу, совсем рядом, прятался мальчик из её прошлого.
Знакомые места, заросшие мхом валуны, огромный дуб, схватившийся корнями за камни, как утопающий за спасательный круг… Перенесённый стресс, страх за дочь, смятение отошли на задний план, они были бессильны перед ней.
Андромеда остановилась на склоне и опёрлась о могучий ствол трясущейся рукой.
Ей вдруг стало очень страшно. Она помешалась, не иначе.
Сколько лет она не видела его? Сколько писем отправила тётке, надеясь хоть что-то разузнать? Сколько успокаивающих слов бормотала Сириусу на ухо, когда он, воющий от горя, сжимал её колени?
— Регулус мёртв, — сипел он. — Мы убили его, Энди. Мама убила его. Папа убил его. Я убил его…
Нет. Нет. Нет.
Сириус ошибался.
Регулус всё это время прятался здесь! Русалки, байки о которых он так любил слушать от дедушки, утащили его на дно, а теперь вернули.
Ничуть не изменился.
Сейчас он протянет ей ракушку, вставит в волосы, уже не такие тёмные, как раньше, не такие блестящие…
— Кто вы? — воскликнул Тед, не спуская с него волшебной палочки. — Милая, подойди ко мне.
— Энди? — тихо спросил Регулус и осторожно шагнул ей навстречу, будто не он, а она пропадала где-то двадцать лет.