— Мы не успели поквитаться с волшебником по имени Наземникус Флетчер.
— Гадкий ворюга! — затрепетав всем телом, взвился Кричер.
Регулус обменялся с Грейнджер взглядами.
— Сможешь отыскать его?
— Он частый гость трактиров и кабаков, — добавила Гермиона. — Мы встречали его в «Кабаньей голове».
— Кричер поищет, — отозвался эльф, зыркнув на неё. — Кричер его из-под земли достанет!
— Притащи-ка, дружок, его сюда, — распорядился Регулус. Выражение его лица не сулило ничего хорошего. — Проверь злачные местечки в Лютном.
— Будет сделано! — домовик сверкнул глазами и аппарировал.
— Подожди меня здесь, — сказал Гермионе Регулус и оставил её одну в огромной мрачной комнате.
С его появлением дом будто встрепенулся, как старичок на смертном одре, отказывающийся умирать пока к нему не приведут любимого внука. Особняк и раньше казался Гермионе «мыслящим», живым, но сейчас…
На бюро сам по себе застучал метроном. Мантии, когда-то едва не задушившие Рона, потянулись к прошедшему мимо Регулусу широкими рукавами. Это выглядело так странно и трогательно, что можно было запросто представить нежные женские руки, спрятавшиеся в свободной ткани. Шторы приоткрыли замызганные дождём окна. Люстра, сплетение изумрудного стекла и тусклой меди — вспыхнула.
«Вернулся», — казалось, каждый предмет так и кричал об этом, приветствуя последнего из Блэков. Но Регулус выглядел безучастным. Если предметы в доме и вызывали у него какие-то воспоминания, он этого никак не показывал. Что он почувствовал, столкнувшись лицом к лицу с горькой реальностью? Ему так не терпелось оказаться дома. Но не стало ли лекарство страшнее болезни?
Несколько минут Блэк пробыл наверху, а когда вернулся, в его руке оказалась волшебная палочка.
«Отца или матери», — предположила Гермиона, но уточнять не стала.
Он повертел палочку в пальцах, приспосабливаясь к ней. Сначала Регулус направил её на люстру и убрал паутину, потом указал на сломанную ножку буфета — со щелчком шкаф подпрыгнул и выровнялся. Затем Блэк подошёл к роялю и стукнул палочкой по его крышке.
Гермиона не ожидала, что инструмент откликнется, тем более столь мелодично. Такое чувство, что кто-то оставил его всего минуту назад, а Регулус лишь завершает партию по повисшим в воздухе нотам.
Однажды, переключая каналы, папа попал на запись концерта, где выступали первые в мире музыкальные роботы. Ну и шумиха тогда поднялась, за ними обещали будущее! Автоматический оркестр безоговорочно следовал партитуре, но игра показалась Грейнджерам абсолютно сухой, безжизненной и чёрствой.
Музыку, исполняемую роялем в доме Блэков, язык не поворачивался назвать бездушной. Она походила на горячо любимую Гермионой пьесу-багатель.
Безделица, ничего не значащий пустяк, мелочь, но записанная на бумаге в виде смешных хвостатых закорючек она обретала глубокий смысл. Чем не магия? Легко представить, как под волшебный мотив по гостиной кружит собирающаяся на свидание кокетка. Или какой-нибудь весёлый мальчишка, задыхаясь от нетерпения, разрывает подарочную обёртку. В этих звуках таился звон летнего дождя по черепице и свет росы, отражающей солнце… Камешек, подпрыгивающий на водной глади…
Гермиону так и подмывало спросить, значила ли мелодия что-то особенное для Блэка? Или когда-то для Сириуса…
Реликтовые плакаты с «Rolling Stones», «Deep Purple» и «Beatles», занимавшие стены его комнаты наравне с постерами маггловских мотоциклов и девиц, сообщали об иных музыкальных предпочтениях.
Регулус коснулся клавиш пальцами, и музыка тотчас прекратилась.
Волшебство пропало.
— Похоже, палочка меня слушается, — произнёс он и, больше ничего не добавив, вышел из гостиной.
========== Глава 17 — Регулус ==========
Его сестра теперь взрослая женщина с первыми морщинами на красивом лице. Веснушек на нём не разглядеть вовсе, а ведь раньше они были.
— …Нарцисса не ответила ни разу, и с Сириусом мне так и не довелось увидеться после побега, — делилась Энди. — Его разыскивали по всей стране. Считали виновным в гибели Поттеров. Не глупость ли? Он бы никогда не предал Джеймса! Сириус любил его как… — она резко замолчала.
— Как брата, — закончил Регулус.
Андромеда поёжилась и обхватила себя за плечи.
— Ты был дорог ему.
— Значит, Сириус сменил одну тюрьму на другую, более комфортабельную…
— Да. Ему пришлось осесть на Гриммо, в то же время дом стал штаб-квартирой Ордена Феникса.
— Дальше я уже знаю, — сказал Регулус, поднявшись с кресла. — Белла убила его в Отделе Тайн. Дом перешёл Гарри Поттеру. Орден использовал его, пока не выяснилось, что Снейп всегда был предан Тёмному Лорду. Какая неожиданность!
— Дамблдор доверял ему.
Регулус дёрнул уголком губ.
— Охотно верю. Явно больше, чем Сириусу, который отправился гнить в Азкабан.
— Тётя не пережила этого, — выдохнула Андромеда. — Она лишилась обоих сыновей. Какая мать выдержит подобное?
У Регулуса возникло чувство, что ему дали пощёчину. Каждое слово резало ножом.
Не пережила.
Довольно мягкая формулировка после того, с чем он столкнулся дома. Вальбурга Блэк на портрете — выжившая из ума колдунья.
Регулус вдруг ясно увидел, как мать бродит по комнатам и ищет… ищет… и никого не находит.
Андромеда вскинула руку и потянулась к нему. Он схватился за её ладонь, как утопающий за спасательный круг. Кузина крепко обняла его, и Регулус уткнулся ей в колени. Мерлин! Она годилась ему в матери, а он помнил её девчонкой со смешными кудрями.
— Реджи, Реджи, — произнесла Энди, гладя его по волосам. Её голос стал кротким и успокаивающим. — Здесь нет твоей вины. Прошу тебя: расскажи мне всё.
— Помнишь, как мама боялась подпускать нас к воде? Мы часами уговаривали её отправить нас сюда, а всё из-за предсказания. Какая-то глупая ведьма напророчила маме, что один из её сыновей утонет.
— Я не знала.
— Я тоже не сразу узнал. Интересно, они когда-нибудь предсказывают что-то хорошее? По-моему, нет. В любом случае пророчество исполнилось. Я отправился в пещеру, кишащую инферналами, чтобы найти один предмет. Он принадлежал Тёмному Лорду, и… мне вдруг пришло в голову его украсть.
Регулус с осторожностью подбирал слова, он и сам до конца не разобрался в том, что двигало им в тот день. Отвращение к развенчанному кумиру? Узнанная тайна? Страх за родных и собственную шкуру? Стыд?
Похоже на то.
Стыд… за молчаливое одобрение, за того безмозглого школьника, что гордился Чёрной меткой и искал приключения на пятую точку, за куцее «Молодец!» от расщедрившейся на похвалу Беллатрисы в адрес самого молодого Пожирателя смерти.
«Я не подведу вас, Повелитель!»
Это вечное выпячиваемое «Я», за которым пряталось: «Прошу, заметь меня, мама, не говори, что гордишься мной — скажи, что любишь!»
С самого детства:
«Это я поймал снитч!
Я получил девять «превосходно» по С.О.В. из двенадцати, мама, не Сириус, а я!
Я принял Чёрную метку, подвесил горстку магглов вверх тормашками, применил первое в жизни Империо. Я отдал эльфа Тёмному Лорду».
Осталось лишь подтереть Его Темнейшеству зад…
«И это я заставил спасительную дверь исчезнуть перед носом Фабиана Пруэтта за пару минут до того, как его настигло смертельное проклятие Долохова».
Поначалу было весело — бродить по улицам, пугать магглов и хранить свои похождения в секрете, будто ты — важная птица, а не пушечное мясо в чужой игре. Но потом…
«…хочу, чтобы ты знал — это я раскрыл твою тайну…»
Зелье в пещере не имело ни запаха, ни вкуса.
Первый кубок Регулус выпил без сторонней помощи и больше не помнил ничего, кроме шёпота на задворках сознания:
— Ещё глоточек, хозяин. Всего один…
— Регулус? — Андромеда тронула его запястье, возвращая кузена в реальность. — Что это за предмет?
Блэк поднялся. Мог ли он поделиться с Энди?
Поттер решил: чем меньше людей знают о крестражах, тем дольше Тёмный Лорд будет оставаться в самонадеянном неведении. Двадцать лет назад Регулус рассудил похожим образом, и это не привело ни к чему хорошему.