На столе перед ним материализовалась кружка пива с упругой кремовой пеной сверху. В эту же минуту дверь открылась, впустив в помещение свежий воздух и двух мужчин в потёртых мантиях.
Они выбрали соседний столик, и Блэк невольно прислушался к их разговору.
—…за каждого гоблина всего по четыре галлеона, гораздо меньше, чем за грязнокровку, — ворчливо сказал первый волшебник, широкое лицо которого был сплошь усеяно шрамами, отчётливо выделяющимися даже сквозь многодневную щетину.
— Но и возиться с ними не так накладно, — возразил второй, тощий, как жердь.
Цанца подлетела к ним, чтобы принять заказ.
— Мяса с подливой и пряного эля!
— Побольше эля!
— А рассчитаться за него сможете?
Тощий откинул шарф, явив миру наспех пришитую нашивку «ММ» на груди.
— Министерство заплатит. Шевелись, кочерыжка!
Сушёная голова повторила привычный путь к барной стойке.
— Не зря я тебе говорил: Скабиору можно доверять. Вчера нас взашей гоняли, а теперь что — никто тронуть не смеет. Что у нас там по ориентировкам?
Регулус немного передвинулся, чтобы иметь лучший вид на соседей.
Мордастый вытащил из кармана несколько пергаментов и бросил на стол, принявшись за возникшую на тарелке свиную ногу. Тощий быстро просмотрел бумаги и сплюнул.
— Найдёшь их, как же. Поди, уже смылись куда-нибудь в Китай куртки из драконьей кожи штопать.
— Так и награда нешуточная. Сколько за грязнокровку, ту, что путешествует с Поттером?
— Шесть тысяч!
— Дорогая куколка.
Блэк отставил полупустую кружку. Перед ним были охотники за головами.
Да в той же Грейнджер, стоит признать, магии больше, чем в этих двоих вместе взятых чизпурфлах, (4) присосавшихся к брюху Министерства, как к стенкам немытого котла. Как они бесстрастно-расчётливо говорили о живых людях — всё равно что о неодушевлённых предметах, вещах. Теперь в Министерстве поставили поимку волшебников на поток.
Регулус напрягся, потому как мягкие каштановые кудри внезапно потекли по его плечам, и чьи-то нежные руки легли ему на шею, массируя и щекоча кожу.
«Грейнджер», — абсурдная догадка.
Девушка — одна из тех, что прекрасно чувствовали себя в подобных заведениях — склонилась над Блэком, заставив его запрокинуть голову и встретиться с зелёными глазами, щедро подведёнными сурьмой.
— Виквэя (5) сказал, что ты самый симпатичный парень в зале, — изящная рука скользнула Регулусу по груди.
— Виквэя?
— Голова индейца. И знаешь что? Он не соврал.
— А он сказал, что я страшно скуп?
— Совершенно лишнее качество для мужчины.
— Что поделать? Я беден как церковная мышь, леди. У меня даже дома нет, живу у сестры, пока та меня терпит. Суровая женщина! Держит меня в спартанских условиях.
— По тебе не скажешь, — прошептала девушка на ухо Блэку и подалась назад, отстраняясь.
— Это всё хорошо, — указав на обглоданные свиные кости перед собеседником, сказал тем временем тощий. — Но у меня есть идея полюбопытнее, — он выпил, сунул ориентировки под мантию и осмотрелся, на всякий случай проверяя наличие посторонних ушей.
Регулус схватил девушку, не успевшую уйти далеко, за запястье.
— Галлеон за то, что загородишь меня от этих типов рядом. Два, если продолжишь массаж.
Зелёные глаза лукаво сверкнули, и Блэк вновь оказался в облаке вьющихся благоухающих розовым маслом волос.
Тощий возобновил шушуканье:
— Тут неподалёку лавка старины Спинни…
— Он уж пять лет как по ту сторону радуги. Делами теперь его вдовушка заправляет. Укокошила Спинни и дело к рукам прибрала! Ничего, ничего, эта ведьма Забини ещё поплатится!
— Так я о чём, Лим? Мне тут птичка одна напела…
— Что за птичка?
— Баз Коффин.
— Коффин? Тьфу!
— Да, знаю, знаю, он та ещё отрыжка тролля, но с дамочкой этой иногда дела ведёт по-соседски. Баз врать не станет. К ней, говорит, пришли ящики с тентакулой. Семь штук. Забини не дура, работает совиной почтой. Хорошие деньги поднимает.
Мордастый, названный Лимом, хлебнул эля и почесал заросший подбородок.
— Хорошие, говоришь?
— А то! — голос тощего упал до шёпота, и Регулусу пришлось напрячь слух. — Сейчас самое время, дружище. Самое время, говорю тебе!
— Вдруг там есть кто? Крик поднимет, о правах начнёт вещать…
Тощий утёр пенные усы.
— Пф-ф, — он ткнул себя пальцем в грудь, промазав мимо нашивки на целый дюйм. — Вот наши права!
Оба новоявленных министерских работника с понимающей усмешкой переглянулись.
— Ладно, заскочим туда, Дэрвиш, — сказал Лим, поглядев на дно пивной кружки, — погоди, сейчас вернусь. Природа зовёт.
Он поднялся из-за стола и вышел, чтобы облегчиться. В ту же секунду фортуна окончательно отвернулась от Флетчера, и тот, трагически заохав, попрощался с более удачливыми игроками.
Блэк улыбнулся девушке, отменно справившейся со всеми возложенными на неё обязанностями, и потянул её за локон.
— Мне пора.
Она тряхнула волосами, плавно выпрямившись.
— Ты не магглорождённый? Нет, я верно подумала. Ты не похож на простеца.
— Нет, всё куда страшнее: я злостный предатель крови, — Регулус поставил на стол башенку из монет. — Спасибо Виквэю за пиво.
Наземникус поудобнее перехватил чемоданчик, в котором наверняка держал стянутое добро, и начал протискиваться к выходу из кабака.
Регулус двинулся за ним, вновь скрыв лицо под капюшоном. Он был в нескольких шагах от Наземникуса, когда в уме всплыли слова Андромеды о Сирене. Вернее, мадам Забини.
Забини…
Насколько может быть распространена столь странная фамилия среди волшебников?
Робкая, невинная Сирена выросла в беспринципную чёрную вдовушку, отправляющую мужей на тот свет. Спинни Серпент? Серьёзно? Регулус представил себе грузного колдуна с волосатыми руками. Двадцать лет назад он мало чем отличался от выползшего из берлоги огра. Едва ли годы сделали его приятнее. Следом перед мысленным взором возникла сама Си — хрупкая милая девочка, когда-то заставлявшая Блэка учить руны и зубрить учебник по истории, запоминая восставших из-за куска земли гоблинов. Только теперь Сирену стискивал в томных объятиях здоровяк, прижимал её тело к своему, целовал её тонкую белую шею блестящими слюнявыми губами.
Блэк опомнился, когда входная дверь хлопнула. Флетчер уходил.
Регулус выбежал за ним в переулок.
Совсем стемнело, зато кое-как заработали редкие фонари, оставляя на земле островки зеленоватого света.
Тень Наземникуса мелькнула между домами. Регулусу ничего не оставалось, кроме как бесшумно следовать за ним. Тянуть дальше нельзя, но спугнуть вора было ещё хуже. Если Флетчер аппарирует, то отследить его по волшебному следу будет сложно.
Мерлин был великодушен: Флетчер свернул в захудалый дворик, где раскинулся скромный аптекарский огородик. Где не слонялось ни души.
Пора заканчивать.
— Локомотор Виббли, — прошептал Регулус, зайдя за угол и направив палочку на Флетчера.
Заклинание ватных ног действует отнюдь не сразу. Обычно жертва успевает пройти ещё с десяток ярдов, пока лодыжки не превращаются в подобие маршмэллоу.
Наземникус не выдержал и пяти шагов. Держась за стену, он несколько раз мотнул головой, по-видимому, списывая состояние на количество выпитого за вечер, и похлопал по заныканной в кармане фляжке.
Регулус подошёл к нему со спины.
— Соппоро.
Наземникус окончательно обмяк и завалился на бок.
Слишком легко.
Блэк прислонился спиной к грязной стене. Бродячий кот на карнизе дома напротив глазел на него в полутьме. Закоренелый житель подворотен, он небось привык и не к такому.
— Кричер!
Рядом раздался щелчок, и прямо перед Регулусом под сердитый кошачий вопль появился домовой эльф.
— Господин, — Кричер поклонился.
— Забирай, — Блэк махнул на отключившегося колдуна. — Жди меня дома и глаз с него не спускай!
Кричер только этого и ждал. Он сцапал Наземникуса вместе с его многострадальным чемоданом и аппарировал.