Регулус был недоволен, но не ею, а самим собой. Вероятно, ему следует начать брать пример с Невилла и заняться дыхательной гимнастикой. Или с Кормака с его пробежками вокруг озера. Почему так тяжело дышать, а новый галстук на шее — всё равно что удавка? Он завозился с ним, нервно дёрнул, пытаясь скорректировать длину. Криво. Не так! Проклятье!..
Не оставляя попытки справиться со своевольным предметом гардероба, Регулус спустился в гостиную, но вместо одной гриффиндорки нашёл другую.
Браун расположилась возле растопленного камина и что-то старательно записывала. Регулус не мог не заметить её чрезвычайно короткие шорты, весьма заманчиво обтягивающие скрытую ими часть тела. Только слепой бы не заметил. Сириус не зря говорил: ночью в замке гораздо интереснее, чем днём.
— Привет, Лаванда!
Браун вздрогнула, прижав записную книжку к груди.
— Ну и напугал же ты меня, Рон!
— Прости, не хотел подкрадываться. Ты не видела мою сестру?
— Не-а. А куда это вы собрались посреди ночи?
— Важное дело для О.Д., — солгал Регулус, не моргнув глазом. — Хотим кое-что проверить.
Лаванда понимающе улыбнулась.
— Только не попадитесь. Вы молодцы, ребята, правда! Не думала, что ты возобновишь собрания без Гарри и Гермионы. Вы трое всегда были вместе. Представляю, как тебе тяжело без них.
— Уже поздно, Лаванда. Почему не спишь?
— Задание по Прорицаниям. Бросаю сахар на угли и слежу за формой огня.
— Что предсказывает пламя на сегодня? — в шутку поинтересовался Регулус, оглядывая гостиную в поисках «любимой сестры».
Браун неопределённо повела плечом и поправила сползшую с него майку.
— Понятия не имею, — созналась она со смешком. — Смотрю туда второй час и уже плохо соображаю. Когда ты вошёл в гостиную, я тебя не признала, словно ты — не ты вовсе, а другой человек, Бон-Бо… Рон, — мгновенно исправилась Лаванда, покрывшись очаровательным румянцем. — Я попросила эльфа принести мне кофе, хочешь? А сахара у меня полно.
Звучало невероятно заманчиво. Выглядело — тоже.
— Как-нибудь в другой раз, — сказала Гермиона, спустившись из спальни девушек. — Не будем мешать тебе с заданием. Неплохо было бы поторопиться, да, Рон? — с нажимом произнесла Грейнджер, взяв курс на портрет Полной Дамы.
В последний раз оглянувшись на помахавшую ему ладошкой Лаванду, Блэк вышел из гостиной.
— Интересно, почему мы расстались?
— «Мы»?
— Уизли и Браун. Она довольно милая.
— Милая, если тебе нравятся легкомысленные волшебницы с кофейной гущей вместо мозгов. Постой, как я могла забыть: ведь начитанность портит даже самых симпатичных девушек.
Регулус присвистнул:
— Всё-таки это тебя тогда задело?
— Ерунда!
— О-о, я вижу.
Грейнджер вздёрнула подбородок:
— Есть три вещи, за которые мне ни при каких обстоятельствах не придётся краснеть: моя эрудированность, мои родители-магглы и мой кот. Я по праву горжусь тем, кем я являюсь!
Следуя за спутницей, Блэк впервые задумался, каково ей изо дня в день наблюдать рядом веснушчатую физиономию Уизли, зная, что перед ней совершенно другой человек. Забывает ли она об этом хоть на минуту? Имеет ли он власть над ней из-за лица, которое носит? Если он… например, поцелует её, Гермиона ответит? Не то что бы он хотел, но чисто гипотетически… Эта странная мысль появилась ниоткуда, и Регулус постарался как можно скорее от неё избавиться.
Ночной Хогвартс обладал особой магией. Она знакома первогодкам, снующим по замку в поисках кухни, старшекурсникам, ищущим укромные места для романтических встреч, непримиримым соперникам, назначившим дуэль в пустом классе… Казалось, в каждом коридоре шло сражение между пламенем факелов и светом луны, льющимся из высоких окон.
Грейнджер выбрала окольный путь к башне, воспользовавшись малоиспользуемыми лестничными «колодцами». Тьма в них такая густая, что свет едва облизывал стены и клочок пространства между ними, а идти можно было только друг за другом.
Гермиона долго молчала, но на подходе к нужному коридору вдруг с виноватым выражением лица негромко выдала:
— Лаванда — хорошая девушка, просто иногда может быть весьма раздражающей, только и всего. Мы с ней с трудом находим общий язык. Мы слишком разные, и поэтому я бываю к ней несправедлива.
— Не оправдывайся, Гермиона, — мягко сказал Блэк. — Мне не стоило тебя дразнить.
Она удивлённо посмотрела на него, кивнула и пошла дальше.
Несколько поворотов, проход через портрет, два закрытых для учеников прохода, и они оказались на месте. Коридор с гаргульями встретил Регулуса и Гермиону абсолютным безмолвием.
Грейнджер в последний раз сверилась с картой и подошла к каменному стражу. Кто-то, видимо, шутки ради пририсовал гаргулье третий глаз.
— Горькая полынь.
— Верно, — заклокотала гаргулья и отодвинулась в сторону. За ней открылся узкий ход и лестница, уходящая вверх.
Однажды Регулусу довелось побывать в кабинете директора: это была всё та же круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков, но Снейп устроил всё по своему вкусу. Весьма… аскетично.
Стены занимали портреты прежних директоров и директрис, которые мирно дремали.
Призрачно-голубое пламя Люмоса отражалось от стеклянных сосудов и рождало световые зайчики на полу и стенах кабинета. Блэк ощущал себя так, словно попал внутрь волшебной лампы.
В центре возвышался массивный письменный стол, а за ним на полке шкафа, забитого странными приборами, книгами и колбами, под стеклянным колпаком хранилась бесценная реликвия Годрика Гриффиндора.
Регулус шутливо поклонился, предоставив своей спутнице право прикоснуться к мечу первой.
Гермиона передала Блэку карту, с величайшей осторожностью подняла стеклянную крышку и достала меч. В полумраке рубин на его рукояти казался чёрным. Затем Грейнджер вытащила из сумочки точную копию волшебного клинка и положила её на бархатную подушку.
— Неплохо, — оценил Регулус.
— Какое-то время продержится. Помоги с крышкой.
Регулус отложил карту и поставил тяжёлый стеклянный колпак на место.
— Профессор, — позвала Гермиона, остановившись перед пустующим портретом Дамблдора.
— Ты что делаешь? — ахнул Регулус.
— Это наша единственная возможность расспросить его о следующем крестраже.
— Гриффиндор! Душа нараспашку! Бывшие директора на портретах служат действующему директору Хогвартса.
— Я знаю, — нахмурилась Гермиона.
— Уже утром старый добрый Дамблдор заложит тебя Снейпу. Или ещё хуже — даст какой-нибудь мудрёный сигнал тревоги прямо сейчас! Кто знает, как это работает.
— Профессор Дамблдор никогда бы не поступил столь низко!
— Живой — нет, а мёртвый — пожалуйста.
Гермиона секунду колебалась, но сдалась и согласно кивнула.
Они пустились в обратный путь.
— Нужно сообщить Уизли, что мы готовы покинуть школу, — сказала она, когда гаргулья заняла прежнее место. — Наша выходка не должна вовлечь их в неприятности. Пропажа двух детей одновременно с реликвией Основателей вызовет подозрения!
— Они знали, на что подписываются.
— Мы должны убраться отсюда, пока моя обманка не растворилась. Нам предстоит срочно «подхватить» тошнотную болезнь, тогда Артур заберёт нас из школы. Завтра мы… — Гермиона неуклюже притормозила перед лестничным пролётом и потеряла равновесие. В последний момент ей удалось упереться ладонью в стену и отчаянно взглянуть на Регулуса. Сумочка выпала из ослабшей руки девушки, ударилась об пол и раскрылась. Меч выскочил из неё и с душераздирающим скрежетом покатился по ступеням вниз — в жерло непроглядной тьмы.
Регулус не успел ни среагировать, ни подхватить лишившуюся чувств Гермиону, ни понять, что с ней случилось.
Заклятие летело ему в грудь веером игл, но на выручку Блэку пришла его отточенная реакция. Попади чары в цель, и его бы отнесло назад, что бумажку ветром.
Регулус ударился спиной о стену и выхватил палочку. Краем глаза он уловил вторую вспышку и контратаковал.