Регулус посмотрел на неё из-под ресниц и по какой-то причине странно рассмеялся.
— Ты неподражаема, Гермиона. Даже жаль, что ты не всегда такая.
— О чём это ты?
— Ты ещё такой ребёнок, — сказал он с необычной теплотой в голосе. — И так очаровательно краснеешь, когда меня стесняешься.
— С чего бы мне стесняться?!
— Самому интересно знать. На будущее: я не возражаю, если девушка мной любуется. Я довольно симпатичный.
«Заметил всё-таки».
— Пока не открываешь рот, — практически беззвучно процедила она, но Регулус услышал и прямо-таки закатился от хохота. Самовлюблённый индюк.
Пассом палочки Гермиона в один миг починила ему рубашку и отодвинулась, кое-как отряхнув форменную юбку.
— Кто-то ударился слишком сильно, вот и мерещится всякое.
Блэк страдальчески вздохнул, вспомнив, почему смех — не лучшее решение в его ситуации.
— Как скажешь, — он задрал голову и с восхищением сказал: — И всё-таки как красиво…
— Ты становишься бессвязным, — мрачно прокомментировала Гермиона.
Блэк вздохнул.
— Я серьёзно.
Там, где сначала был один огонёк, появился второй, который словно осторожничал, прячась в дупле. Ниже кружились ещё трое.
— Надо идти, — проговорила Гермиона, покосившись на светящиеся точки.
— Да.
Она помогла Блэку подняться и нашла корягу для опоры, но та удостоилась презрительного взгляда и была моментально отвергнута.
— Обойдусь без костылей, — заартачился Регулус, при этом еле держась на ногах. Даже молодой неопытный кентавр успеет нашпиговать его стрелами раньше, чем тот пошевелит рукой.
Парадоксально: чтобы выбраться из леса, нужно было углубиться в чащу.
Время от времени Гермиона проигрывала в уме заклинание перемещения, но аппарировать по-прежнему не получалось. Хогвартс раскинул блокирующие чары на несколько миль от стен замка. Даже в глуши ещё теплилась его магия, будь то разрезавший сумрак солнечный луч, бусины росы на перистых листьях папоротника или далёкая птичья перекличка.
Когда-то Гермиона любила гулять по подлеску. Это была семейная традиция. Осенью отец отвозил её с мамой в лес Дин, где они собирали в общую корзину шишки, чтобы потом посыпать самые красивые золотыми блёстками и сделать венок для входной двери.
Здешние шишки, попадавшиеся на пути, все как одна прогнили и с чавкающим звуком отзывались под ногами.
В доме Блэков на Гриммо тоже был венок. Сириус нашёл его на чердаке и повесил под дверным молотком, когда Гарри приехал на рождественские каникулы. На вид этому венку из веточек туи и побуревшей пуансеттии было не меньше ста лет, и он умел кусать посторонних, хоть никто и не рвался в дом, сокрытый Фиделиусом.
Гермиона могла бы расспросить о нём Регулуса, о том, кто сплёл это рождественское недоразумение, или почему на Гриммо не нашлось ни одной ёлочной игрушки. Но ему явно было не до её глупых вопросов. Она посмотрела на него, и по спине пробежал холодок.
Заметно прихрамывая, Регулус механическими шагами двигался через лес и неосознанно сжимал рукой плечо. Без тропы идти было трудно. Поднявшись по склону, он споткнулся, но упрямство гнало его вперёд.
Гермиона чувствовала себя совершенно разбитой, замёрзшей и грязной. Непокорные пряди прилипли к повлажневшей шее. Исколотые травой щиколотки чесались. Ничего так не хотелось, как плюхнуться между покрытых изумрудным мхом корней и сжаться в комочек, забывшись сном. Разве что поесть. И нормально умыться. И просто прийти в себя. И… оказалось, запросов у неё целая тележка.
Гермиона отшатнулась, когда стрекоза пронеслась мимо её носа. Встряхнувшись, Грейнджер заметила, что вокруг посветлело, и в этом была заслуга десятка огоньков, сгрудившихся вокруг Блэка. Они плыли по воздуху, кружили над его головой, обгоняли Регулуса и тут же возвращались обратно. Гермиона, казалось, их совсем не привлекала. У неё начали слипаться глаза.
— Я знаю! — раздражённо произнёс Регулус.
Гермиона вздрогнула, решив, что ослышалась, но через пару ярдов он продолжил болтовню с невидимкой.
— Нет! Ты ошибаешься, — Блэк прорычал что-то, отвернувшись от незримого собеседника.
— С кем ты говоришь?
— Перестань, я не желаю это слушать!
— Эй! — громче позвала Грейнджер.
Потупившись, он открыл рот, словно собираясь объясниться, но ограничился кратким:
— Ни с кем.
Блэк отмахнулся от пляшущей перед лицом светящейся точки и пошёл дальше.
Огоньки всё прибывали. Они перетекали с одного дерева на другое, растянувшись на север длинной цепочкой, просачивались между листьями и хвоей, таяли в воздухе и появлялись в новом месте. Лес в их свете был восхитительно красив.
Грейнджер так увлеклась наблюдением за ними, что пропустила возникшую словно из ниоткуда еловую ветку. В последний момент Гермиона успела прикрыться и защитить лицо, но взамен поцарапала руку.
— Кто сказал, что этот день не может стать ещё хуже? — проворчала Гермиона, вытащив иголку. На подушечке пальца выступила капля крови. Гермиона облизала ранку. От усталости у неё гудела голова. Диковинные блики кружили вокруг неё в мешанине. Внезапно она услышала знакомый с детства голос:
— Совсем взрослая, — сказала бабушка, соткавшись из воздуха. Её бабушка! Она держала свечу, озарявшую призрачный женский силуэт тёплым оранжевым светом. — Моя любимая смелая девочка.
— Ты же умерла!
— Разве я могла тебя оставить, дитя? Я всегда рядом. Милая, они нашли их.
Гермиона споткнулась на ровном месте, а бабушка сморгнула слёзы.
— Джейн и Мэттью. Пожиратели смерти держат их в плену с другими магглами. Волшебник со змеиным лицом собирается пытать их. Ему нужен твой друг.
— Им ничего не известно о Гарри.
— Это его не остановит. Ты должна спасти родителей. Я могла бы отвести тебя к ним.
— Отвести?
— Да. Я покажу дорогу. Идём со мной. Идём…
— Это невозможно! — возразила Грейнджер. — Я их спрятала. Кингсли помог перевезти их, — она неловко оступилась и угодила пяткой во что-то мягкое и тягучее, а когда попыталась отойти, нога провалилась ещё глубже. Раздалось хлюпанье. Гермиона посмотрела вниз и обнаружила, что стоит на топкой вымоине у наполовину заболоченного озера среди воды и песка, смешанного с грязью. Того самого озера, где дементоры напали на Сириуса и Гарри, отравив воду смрадом. Вот почему здесь летали стрекозы! Вот почему в воздухе кислый привкус торфа!
— Убирайся! — закричала Гермиона. — Что бы ты ни было, прочь!
Свеча мигнула, и фигура пожилой женщины растаяла, сгинула в воздухе. На её месте над землёй парил огонёк. Если хорошенько приглядеться, можно было обнаружить у него крохотные призрачные ножки и ручки-палочки, а также лучившуюся светом свирепую мордочку.
Хагрид оказался прав! Огни на болотах — вовсе не блуждающие души, как считали многие волшебники. Они были такими же магическими тварями, как соплохвосты или лукотрусы, и, по-видимому, их, как и фестралов, притягивал запах крови.
Раздражённо замерцав, огонёк поспешил к собратьям, обступившим ушедшего на несколько шагов вперёд Блэка.
— Регулус! — воскликнула Гермиона.
Он по колено стоял в воде, окружённый мягким эфемерным сиянием.
— Не слушай их! Они не настоящие!
Регулус развернулся к ней с совершенно отсутствующим, потерянным видом. На миг ей показалось, что перед ней мальчик, блуждающий в поисках родных, бросивших его в дремучем лесу.
Гермиона разорвала хоровод огоньков, практически налетев на Регулуса, обхватила его лицо ладонями и заставила посмотреть ей в глаза.
— Они мертвы. Кого бы ты ни видел — их здесь нет. Они ушли. Поверь мне, пожалуйста.
Его веки опустились, а сам он неожиданно подался к ней, прижав за талию так, что Грейнджер уткнулась ему в шею. Сначала она оторопела, как вдруг почувствовала, что он дрожит. Гермиона обняла его, сцепив руки за спиной. Каждому человеку порой необходимо давать знать, что он нужен.