Но это было правилом советского строя: назначать на ответственные посты не умных и умелых людей, профессионалов своего дела, а идейных партийных работников с коммунистической идеологией, пустобрехов, как говорили в народе.
Пигалицу возненавидел весь поселок. Тем более — было за что. Ничего не понимая в местных особенностях, она только вмешивалась во все и всем мешала. А за советом и за помощью по-прежнему шли к старику, бывшему старосте, прислушиваясь только к его слову во всех важных вопросах.
— Зря ты тревогу бьешь, — сказал старик, обращаясь к рыбаку и отплевываясь песком и прикрывая глаза ладонью от ветра, — в Одессе он, помяни мое слово. В Одессу уехал. И вернется не раньше чем через год. А чего? Семьи нет, детей нет, так себе, перекати-поле. Ему и невдомек, что ты душу тут рвешь, тревогой исходишь.
— Нет, — шедший рядом рыбак покачал головой, — точно говорю — нет. Не мог Колян так уехать. Друг он мне! Не такой он человек, шоб вот так сняться и все бросить. Беда с ним, вот чувствую прямо сердцем, беда — и все. Нету его ни в какой Одессе.
Они говорили о втором рыбаке, бывшем в то страшное утро на берегу, когда нашли мертвых дельфинов. Он как-то неожиданно исчез.
И друг Коляна, партнер по рыбачьему делу — ведь лодка и сети у них были на двоих, — не находил себе места. Ну как так Колян мог исчезнуть, в никуда! Это слишком уж не вязалось с привычками, с образом жизни этих людей, суровых, но надежных, как само море.
После того, как они доложили о местных дельфинах, начался, как говорят в Одессе, гвалт. Пигалица-начальница позвала милицию. Немедленно появились важные чины из Одессы. Все сфотографировали, задокументировали, записали, опросили рыбаков. Те подписали показания. Непонятно зачем, но и с Федора, и с Коляна взяли подписки о невыезде.
Затем мертвых дельфинов увезли, а рыбаков отпустили домой. Вернее, домой ушел один, Федор, а Колян почему-то остался. Федор спешил домой, чтобы успокоить жену — она ждала второго ребенка, беременность была тяжелой, и он знал, что ей нельзя нервничать. А у Коляна не было семьи, он был холостой, поэтому и не пошел домой, а остался еще немного потереться возле городского начальства, послушать их разговоры. Он вообще был сплетник, Колян этот, да и любопытства в нем всегда было через край. Вот и решил он быть в центре событий.
К вечеру, когда жена Федора успокоилась, он решил послушать, чего Колян узнал, и пошел к нему.
Однако того дома не было, на двери висел огромный замок. А по словам старухи-соседки, которая копалась рядышком в своем огороде, она Коляна с утра не видела, сказала: как он ушел сети проверять, так больше домой не вернулся.
Федор не сильно обеспокоился — Колян мог пойти к какой-нибудь из своих баб, их у него хватало не только в поселке, но и в соседних деревнях. Но когда и утром Колян не объявился и не вернулся домой, Федор почувствовал настоящую тревогу.
Он принялся искать друга по всему селу. Заявился к вдове почтальона Семенчихе, с которой Колян крутил в последнее время. Но та его не видела уже с неделю. Ничего не знала и Катря — еще одна пассия Коляна, которая вместе с глухой матерью жила на степном хуторе, как раз по Аккерманской дороге. Тогда Федор поднял настоящую тревогу.
Бывший староста решил организовать поиски и попросил помочь нескольких местных мужиков. Те охотно согласились. В селе Коляна любили. Мужики обыскали весь поселок, заехали в соседние села — его нигде не было… И прошло целых три дня, как бесследно пропал. Когда же Федор обратился к пи-галице-начальнице, та лишь раскричалась и выставила его из своего кабинета.
И вот вечером перед штормом старику кто-то из местных принес известие, что в заброшенном доме за холмом перед лиманом видели свет. Староста рассказал это Федору, и вместе они решили проверить.
Сговорились идти после шторма. Но Федор всю ночь не находил себе места, и когда к рассвету шторм так и не начался, он бросился к старосте и уговорил его пойти в тот дом, тем более, что это было единственное место, куда мужики так и не заглянули.
Этот заброшенный дом пользовался дурной славой. Его старый владелец перебрался в Одессу, где вскоре умер. После этого в доме жили разные люди. Но когда там повесился один атаман, чья банда подбиралась к Аккерману, никто больше там жить не захотел. Дом стал разрушаться и со временем оказался совсем не пригодным для жилья. Ну а местных жителей, хорошо помнивших про атамана, и калачом нельзя было подманить к этому месту.