— Послушай, Петя, это же безобразие! — сказал ему Миша. — Мы поливаем, а Нина веночками занимается.
— Где?
— Да вон, на берегу.
Нина сидела, поджав ноги калачиком, и держала в руках венок из ромашек. Как только Петя подошёл к ней, она поднялась и хотела надеть ему венок на голову.
— Хорош, Петя, венок, а?
Он отстранился, вырвал венок и с силой замахнулся им.
— Ты что это? — с испугом подняв руку, закричала Нина.
— А вот то! Надо работать, а не венками заниматься. А то вы с братом…
— Что с братом?
— Ничего! Оба вы — два сапога пара.
— Что у вас здесь происходит? — выскочила из кустов Лара.
— Это ты у неё спроси, — ответил Петя, косясь на Нину.
— Да что, в самом деле, — закричала Нина, и в её глазах заблестели слёзы, — уже братом попрекает… А что мне брат?
— Ты же ему птиц кормила, да? Вместе с ним браконьерничаешь.
Лара заметила под ногами у Нины венок, и ей всё стало ясно.
— Выбрала время! Да ты посмотри хоть, как ребята работают. Некоторые по двадцать вёдер воды принесли. А тебе не стыдно? Пошли на работу!
— Где тут носят воду? — раздался веселый голос Артёмки, сбегающего к ним с берега.
— А где же твои ребята? — спросил Петя.
— Они остались в винограднике с Антониной Тихоновной.
— Так она здесь?
Петя бросился сквозь кусты, хрустя валежником, к учительнице. Антонина Тихоновна сидела, окружённая ребятишками. На коленях у неё Митя мирно поглядывал чёрными глазами, а Серёжа держался обеими руками за её плечо, словно боялся, что у него отнимут тётю. Под левым глазом у малыша краснела почти зажившая ранка — след от удара камнем из рогатки.
— А, Петя, Здравствуй. Ну как твои мухоловки? Прилетели или нет?
— О-о! Ещё как прилетели! Пойдёмте, я вам покажу гнёзда, — обрадовался Петя и пошёл впереди учительницы.
Она шла за ним, неся на левой руке Митю, а правой вела Серёжу. Пете захотелось рассказать Антонине Тихоновне о том, что его мучило.
— Антонина Тихоновна, а мы сейчас с Нинкой поцапались. Я её чуть венком не ударил.
— За что, Петя?
— А всё за венки эти самые. Мы работаем, а она выдумала венки плести. Тунеядка!
— Какой же тунеядец Нина? Ты что, Петя? Учится она хорошо, да и дома помогает. Нет, Петя, Нина — хорошая девочка, и напрасно ты её обидел.
— Так у неё же брат тунеядец! И тут, конечно, не без Нины. Она же кормила ему птиц, да? А он их продавал…
— Но ведь мне говорили, что Нина сама их выпустила у него.
— Как же сама! Я выпустил у неё птиц…
— Но больше Николай не занимается этим.
— Его вчера снова оштрафовали за браконьерство. Мы же его и поймали.
— Да? — переспросила учительница. — Но не может же Нина во всём отвечать за брата. Нет, Петя, тут ты не прав.
Учительница увидела ромашку, сорвала её и, подавая Серёже, сказала:
— Это тебе, Серёжа.
— Я и сам нарву, — не выговаривая букву «р», сказал Серёжка и бросился за новой ромашкой.
Митя тоже захотел собирать цветы. Он, болтая ногами, спустился с рук и заковылял за братом.
Петя показывал Антонине Тихоновне домики, которые они когда-то сделали с Артёмкой. Почти во всех жили мухоловки. Только одну их постройку заняли синицы, которые уже вывели птенцов, и вот-вот их дети должны были вылететь.
— Смотрите, Антонина Тихоновна, — улыбаясь, показал Петя желторотого птенца мухоловки.
Учительница любовно взяла маленькую мухоловку. А та сидела-сидела у неё — на ладони и вдруг низко полетела и упала через несколько шагов в траву.
— Ой, Петя! — вскрикнула Антонина Тихоновна и побежала туда, где опустилась мухоловка. Она поймала беглянку и подала Пете. Тот немедленно поселил птичку в домик, ловко спустился с дерева и отряхнул штаны от прилипшей коры.
— А птиц много стало у нас, Антонина Тихоновна! Я даже и не думал никогда, что их может быть столько в одном месте.
Но некоторые гнёзда, уже были пусты: часто встречались стайки желторотых птенцов, которые летали за взрослыми птицами и пищали, открывая рты.
— Смотрите, Антонина Тихоновна! — показал Петя на полянку перед деревьями акации.
Там, освещённый солнцем прыгал красногрудый реполов. Он что-то искал в траве, а за ним по пятам носились четыре такие же птички, и то одна, то другая подбегали к реполову и широко открывали рот.
— Тётя, а мы вам набрали, — издалека кричал Серёжа и махал букетиком ромашек.