ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Указатели на мысе Доброй Надежды. Коллеги. Голавли. Смерч
Всё больше и больше отдыхающих появлялось в посёлке. Они шли на мыс, и ребятам уже надоело разъяснять, что сюда ходить нельзя, а купаться надо у железной дороги. Поэтому они решили поставить на дорожке указатели. Петя утоптал землю вокруг столба и отошёл, чтобы посмотреть, как у него всё получилась.
— А ведь ничего, Юра, а?
— Попробуй теперь кто-нибудь пойти сюда! — сказал Юра.
Табличка и в самом деле была хороша!
Дальше ходить нельзя!
Заповедник
«Мыс Доброй Надежды»
Оставалось вывесить табличку на пляже, и всё было в порядке. Они пришли к берегу моря и стали копать. Но лопата только гремела по камням. Пришлось их выбирать. Юра, наконец, сказал:
— Мартышкин труд!
— Ничего, Юра, ещё немного и будем зарывать.
Они закопали столб, но так плохо, что Юра без особого труда вытащил его из камней.
Тогда Петя побежал к полотну железной дороги и принёс оттуда две небольшие дощечки. Из них он сколотил крестовину, прибил её к концу столба и завалил камнями.
— Правильно, Петя, так его никакими силами не вытащишь.
Из посёлка группами шли отдыхающие. Они доходили до столба, который ребята вкопали у дорожки, читали табличку и поворачивали вправо, к берегу.
— Видал? — спросил Юра.
Петя торжествующе улыбнулся. Неожиданно к ним подскочила Иринка. Она схватила Петю за руку и спросила:
— Ты что здесь делаешь?
— А, Ира. Видишь, столбы закапываю. А где твой дедушка?
— Дедушка! — закричала девочка и замахала руками — Иди сюда!
Николай Николаевич сложил свои вещи на гальку и подошёл к ним.
— Ну как, пойдёте осматривать наш птичий городок? — задал Петя вопрос, который всё время вертелся у него на языке.
Профессор сказал, что обязательно пойдёт, но только сначала надо искупаться.
…Петя повёл Николая Николаевича к местам, где жили дрозд и зяблик, но когда подошёл к ёлке, в которой было гнездо крапивника, неожиданно увидел Валю.
— А я всё-таки снял его, — заговорил Валя. — Целую неделю охотился. Он, наверно, ко мне уже привык и перестал бояться. И я снял его.
— Познакомься, Валя! Это Николай Николаевич, профессор по птицам.
— Здравствуй, коллега! — сказал профессор. — Ну, так где же твои фотографии?
— У меня совсем немного, — засмущался Валя. — Дома у меня ещё есть.
Он достал из сумочки, в которую был спрятан фотоаппарат, несколько цветных фотографий. Профессор долго ими любовался.
— Слушай, Валя, а ты мне не сможешь дать по экземплярчику?
— Хорошо, я сделаю. Ты знаешь, Петя, я нашёл ещё три гнезда. Горихвостки, зеленушки и ещё не знаю, чьё: не то дергача, не то какой-нибудь утки…
Николай Николаевич захотел посмотреть на гнёзда. Валя повёл всех на берег реки и сказал, что придётся снимать ботинки. Засучив штаны, они побрели по неглубокой воде, местами заросшей травой, пока не вышли к камышам. Здесь на кочке лежала рыхлая постройка, а в ней — шесть больших яиц.
— О, да это водяная курочка или камышница. А я то и не знал, что она гнездится на Кавказе, — сказал Николай Николаевич. — Надо сфотографировать это гнездо, Валя, обязательно.
— А я уже снял. Я теперь только затем и ищу гнёзда.
Потом Валя повёл их к дубу и полез рукой в дупло, из которого вынул одно красивое голубое яйцо. Профессор засмеялся.
— Ну, это уж горихвостка! Старая знакомая!
Он проследил за полётом одной птички, которая ловила мушек:
— Смотри-ка, а у вас здесь есть мухоловки!
Петя, довольный тем, что профессор сам обратил внимание на мухоловок, показал, наконец, своё сокровище. Там, где стояли кипарисы, у него было занятое мухоловками гнездо.
— Это замечательно!
— А это вы узнаёте? — спросил Петя, подводя профессора к огороду.
Огород окаймляли заросли лопухов, на которых уже росли большие цветочные корзинки.
— Ты молодец, Петя! — воскликнул профессор. — Приготовил всё-таки для щеглов лакомство. Да, да. Скоро появятся и щеглы.
Солнце поднялось над вершинами деревьев. Стало жарко. Где-то всё время били цикады. Ребята проводили Николая Николаевича до посёлка и вернулись в птичий городок. Их манило в прохладу. Они улеглись под дубом, нависшим над рекой. Огромная тень падала на воду, и потому казалось, что здесь очень большая глубина.
На границе света и тени по дну сновали мелкие рыбки. Потом, откуда ни возьмись, на свет выплыли большие голавли. Они двигались медленно, останавливались, копаясь в иле. Юра так и замер. А голавли всё выползали и выползали.