Как всегда. Питер не радовал погодой. Игорь Плахов, подперев щеку ладонью, стоял возле кабинетного окна и равнодушно наблюдал серую картину однообразных будней Суворовского проспекта. С неба капал вредный мелкий дождик, добавляя и без того убогому зрелищу совершенно невыносимый оттенок.
Игорь вздохнул и повернул голову. За противоположным столом сидел Вася Рогов, беззвучно шевелил губами и что-то старательно писал.
— Чего пишешь? — поинтересовался Плахов безо всякого интереса.
— Ответ в прокуратуру, — ответил Рогов, почесывая затылок, — по делу о сканворде-гиганте.
Вася зашуршал огромным газетным листом, покрытым густой сеткой ячеек с маленькими цветными вставками.
— Почти весь разгадал, — гордо заявил старший лейтенант. — Пара слов осталась…
— Какие?
— Да вот… — Вася уткнулся в газету и, подвигав губами, прочитал: — Город в ЮАР… Вторая «е», предпоследняя «у».
— А сколько букв?
Вася зашевелил губами.
— Восемь.
— Понятно… — задумался Плахов и опять отвернулся к окну. Прямо посреди проспекта, под самыми окнами главка, эмоционально размахивали руками и ругались смуглые водители маршруток.
На столе Игоря зазвонил телефон. Плахов поднял трубку:
— Слушаю, Плахов.
— Добрый день, — поприветствовал Игоря густой мужской голос. — Жданович Иван Николаевич. Секретарь передала мне, что вы хотели поговорить…
— Да, здравствуйте. Мне надо у вас одну справочку взять. По нашему делу. Вы сейчас на месте?
— Да. До шести я на заводе.
— Хорошо, тогда я подъеду через час.
— Буду ждать.
Игорь положил трубку, помассировал пальцами затылок и повернулся к Рогову:
— Вась, проветриться не желаешь?
— Куда? — спросил Рогов, оторвавшись от газеты.
— На фосфатный завод, где инкассатора грохнули.
— А чего там? Это же давно было, месяца два назад… Да и раскрыли уже.
Плахов глубоко вздохнул:
— Следак справку о сумме похищенного посеял где-то, дело в суд не отправить.
— Так пускай сам и парится, — резонно предложил Вася, возвращаясь к сканворду-гиганту.
— Как же! — Плахов открыл папку, лежавшую перед ним, и достал оттуда заполненный бланк «отдельного поручения». — Проще нас припахать…
— Это же черт знает где, — проворчал Рогов. — Может, ты один сгоняешь?
— А я тебе город в ЮАР скажу…
— Я и сам знаю, — ответил Рогов, — Кейптаун!
— Ну, тогда я тебе хот-дог куплю, — нашел Плахов новый аргумент и для увесистости тихо добавил: — Двойной, Вася… И пиво.
— Угрозыск за хот-дог не купишь! — с ухмылкой ответил Рогов, но все-таки отложил газету в сторону и поднялся из-за стола. — Разве что за двойной…
В главном цехе фосфатного завода воняло какой-то едкой химией. Перед входом в цех вахтер заставил оперов надеть респираторы, без чего пускать оперативников внутрь он категорически отказался.
Чертыхаясь, Рогов и Плахов натянули на лица поролоновые намордники с пластмассовыми пятаками и, стараясь не глядеть друг на друга, вошли внутрь.
Говорить в респираторах было практически невозможно. Мало того, что поролон глушил слова, — в цеху стояло мощное гудение производственного оборудования.
— Зачем мы только сюда поперлись, — недовольно заявил Рогов. — Сидели бы в приемной и ждали…
Он увидел направленный на него вопросительный взгляд, и до него дошло, что ничего из сказанного Плахов не понял.
— Бубу-бубу-бу-бу, — эмоционально ответил Игорь, и Васе осталось только кивнуть ему в ответ.
Иван Николаевич Жданович, высокий худощавый мужчина в дорогом сером костюме, стоял в окружении коллег возле огромного агрегата и, усиленно жестикулируя, что-то обсуждал с ними. Как поняли опера, у сотрудников завода разговор в респираторах не вызывал никаких затруднений. А что тут скажешь — практика!
Плахов подошел к Ждановичу и похлопал его по плечу.
Директор обернулся, присмотрелся и узнал под образом «человека в маске» опера из убойного отдела главка.
— Бубу-бу-бу-бу, — поприветствовал Плахова директор, и тот кивнул в ответ.
Через пять минут они покинули цех и, потирая распаренные масками лица, наслаждались чистым воздухом и относительной тишиной.
Жданович, вопреки слякоти ранней весны, выглядел подтянутым, отдохнувшим и загоревшим. Однако особой бодрости в его глазах опера не заметили.