Тонго объявил народу, что сегодня будет большой праздник — бакубонги заключили великий союз с Хозяином Дождя.
Петруха медленно брел по пустынной улице деревни баквена, и ему казалось, что он не был здесь целую вечность, хотя со времени его отъезда прошло всего двое суток. Возвращаться домой всегда приятно. И сейчас Нгубиев ощущал это особенно остро.
С площади донесся тугой ритм тамтамов.
«Опять танцуют, — подумал Петр Первый. — Что за народ! Только вождь за порог, они сразу давай отплясывать…»
Но в этот раз на площади никто не танцевал. Понурые баквена стояли вокруг костра и хмуро глядели на трон вождя, который оседлал индун Джембо, алчно озирающий все вокруг своими бегающими маслянистыми глазками.
Петруха, заинтригованный зрелищем, замер в тени ближайшей к вождю хижины. За спиной у индуна пристроился крестьянин, у которого на последнем собрании племени Петр отсудил корову и долг. Там же, понурив голову, стоял и кредитор, набивший морду нерадивому соплеменнику.
Джембо, величественно подняв свою худую руку, что-то прокричал на языке баквена, и два дюжих воина схватили кредитора под руки и потащили в темноту.
— А у тебя неплохо получается, Джембо. — Настоящий вождь вышел из тени. На его леопардовой накидке и золотом набалдашнике посоха засверкали отблески пламени.
Джембо, увидев начальника, тихо сполз с трона и упал на колени.
— Но с копьем было лучше… — Петруха подошел к индуну, схватил его за толстую связку разноцветных бус и, притянув к себе, заорал по-русски: — Что ж ты, падла, творишь? У нас в России за такие подставы на месте гасят! Андэстэнд?
Напуганный до полусмерти Джембо быстро закивал головой.
К Петрухе приблизился шаман и склонил голову в почтительном поклоне.
— Джембо сказал, вы погибли, — глухим голосом произнес он. — И занял ваше место…
— Это он меня убить хотел! — Петруха ткнул индуна пяткой.
Шаман повернулся к баквена и перевел им слова вождя. Народ негодующе загудел, послышались громкие крики, как на заседании Государственной Думы.
Петруха поднял жезл, и все стихло.
— Джембо, ты прошел обряд посвящения в воины?
Джембо отрицательно замотал головой.
— Как же так? — Петруха повернулся к шаману: — Непорядок! Займись этим немедленно. Причем по полной программе.
— Но ты же отменил это испытание! — испуганно заголосил Джембо. — Прояви милость, Нгуби…
— Был не прав, погорячился… — простодушно усмехнулся вождь и приказал шаману: — Отвезете его в самую глушь, пусть выбирается.
Шаман почтительно кивнул.
Джембо, трясясь мелкой дрожью, уполз в темноту.
— Я на месяц в Россию слетаю, сестру учиться определю. Остаешься за старшего, — объявил Петруха шаману. — И хорош танцевать. Чтоб к моему приезду все английский знали. Я Шакилу обещал. Словарь в моем бунгало.
Шаман повернулся к баквена и громким голосом объявил указания вождя. Племя безропотно согласилось. «Дискотеку» Петруха решил не отменять, и крокодилы веселились до утра, бодро отплясывая под ритмичный долбеж тамтамов. Жизнь племени шла своим чередом.
— В тысяча четыреста восемьдесят восьмом году португальский мореплаватель Барталомеу Диас открыл южную оконечность африканского континента, но из-за сильной бури высадиться не смог и поэтому назвал это место мысом Бурь. А через десять лет сюда впервые ступила нога Васко да Гама, и мыс был переименован в мыс Доброй Надежды. Взгляните, какая красота!
Даша восторженно обернулась в сторону океана. Опера, пораженные видом, открывавшимся с этой гигантской врезающейся в океан скалы, смотрели, затаив дыхание.
— Обалдеть, — выдохнул Вася. — Это же край земли! Дальше некуда…
— Впечатляет, — согласился Плахов.
— Ничего так мысик, — вставил свое веское слово Уваров. — Здесь бы шашлычки замутить…
— Кому что, а вшивому баня. — Вася достал из футляра фотоаппарат и защелкал затвором.
— Как ваша спина? — участливо спросила Уварова Даша.
— Прошла, — улыбнулся Никита. — Один знакомый шаман поколдовал, и все как рукой сняло.
Никита засунул руку в карман и достал темно-зеленый плод марулы.
— Теперь вот за печень опасаюсь. — Он протянул волшебную ягоду Васе. — Вот, возьми — тестю на семена.