– Закуривайте. – Протянув руку, он вновь наполнил бокал Диллона. – Сам я отдаю предпочтение невыдержанным винам. А вы?
– Этой бурде из разных сортов винограда, – ответил Диллон, закуривая.
– Прошу прощения за то, что к вам пришлось применить силу. Хотелось просто развлечь моих парней. В конце концов, из-за вас мы потеряли МиГ, а на обучение летчиков уходит два года. Вы можете верить мне на слово, я сам летчик.
– В самом деле?
– Да, я проходил подготовку на базе в Крэнуэлле благодаря любезности ваших Королевских военно-воздушных сил.
– Я бы вас туда не пустил.
– Но вы, насколько я понимаю, родились в Ольстере. В Белфасте, не так ли? А Белфаст, по-моему, входит в состав Великобритании, а не Ирландской Республики.
– Это спорный вопрос. Давайте исходить из того, что я ирландец, и на этом поставим точку. – Диллон отпил из бокала еще шампанского. – Кто подставил меня? Вегнер или Шмидт? – Он нахмурился. – Да нет, конечно нет. У этой парочки на уме одни добрые дела. Томич. Судя по всему, Томич. Ведь так?
– Это хороший серб. – Бранко налил еще немного шампанского. – Каким образом такой человек, как вы, оказались втянутым в это дело?
– Вы хотите сказать, что не знаете?
– Я буду с вами откровенен, мистер Диллон. Я знал о вашем прилете, но не более того.
– Я несколько дней проторчал в Вене, пытаясь набросать небольшую оперу. Я неравнодушен к Моцарту. В первый же день, когда у меня выдался перерыв, случайно встретился со знакомым, с которым много лет вел дела в баре. Он рассказал мне, что к нему обратилась эта организация, нуждавшаяся в небольшой помощи, но испытывавшая материальные затруднения.
– А-а, вот оно что. – Бранко кивнул. – Доброе дело в отвратительном мире, так, кажется, писал Шекспир? Бедные маленькие дети, плачущие в надежде на то, что им помогут? И жестокосердые сербы.
– Да простит меня Бог, майор, но постарайтесь выбирать выражения.
– Сдается мне, это слишком разительная перемена для такого человека, как вы. – Бранко раскрыл папку. – Шон Диллон, родился в Белфасте, в юности переехал жить в Лондон, отец – вдовец. Будучи в восемнадцатилетнем возрасте студентом Королевской академии драматического искусства, работали одно время в Национальном театре. Ваш отец вернулся в Белфаст в 1971 году и был убит британскими парашютистами.
– Вы действительно хорошо информированы.
– Вы вступили в ряды «временной» Ирландской республиканской армии, прошли подготовку в Ливии благодаря любезности полковника Каддафи и никогда не оглядывались назад. – Бранко перевернул страницу. – В конечном счете вы порвали с ИРА. Несколько разошлись с ней в вопросах стратегии.
– Кучка старых перечниц. – Диллон протянул руку через стол и налил себе еще немного шампанского «Крюг».
– Бейрут, Организация освобождения Палестины, даже КГБ. Вы на самом деле верите, что вам удастся распространить свою деятельность на весь мир. – Словно удивившись этому, Бранко вдруг рассмеялся. – Подводное нападение на две палестинские канонерки, совершенное в Бейруте в 1990 году. Это ваших рук дело? Но это было сделано по заказу израильтян.
– Я работаю по очень умеренным расценкам.
– Вы свободно говорите по-немецки, по-испански и по-французски. Ну и, разумеется, по-ирландски.
– Нам не следует об этом забывать.
– Вы сносно изъясняетесь по-арабски, по-итальянски и по-русски. – Бранко закрыл папку. – Правда ли, что вы организовали обстрел из минометов резиденции британского премьер-министра на Даунинг-стрит, 10, во время войны в зоне Персидского залива, когда глава правительства Джон Мейджор встречался с членами своего военного кабинета?
– Неужели я произвожу впечатление человека, способного на это?
Откинувшись на спинку кресла, Бранко окинул его серьезным взглядом.
– А что вы сами о себе думаете, друг мой, коль скоро вы сродни наемному убийце, который, подобно герою вестернов, врывается в город, чтобы одной левой навести в нем порядок?
– По правде сказать, майор, я никогда об этом не думаю.
– И тем не менее вы взялись за работенку вроде этой, ради любителей, руководствующихся благими намерениями, просто так, за здорово живешь?
– Все мы совершаем ошибки.
– И вы, несомненно, совершили ошибку, друг мой. Взять эти ящики, что на борту самолета. Ампулы с морфием наверху, а под ними – ракеты «стингер»
– О боже! – У Диллона вырвался беспомощный смешок. – Кто бы мог подумать!
– Говорят, у вас дар перевоплощения, мол, вы в состоянии измениться до неузнаваемости, стать совершенно другим человеком – с другой внешностью, жестикуляцией.
– Нет, по-моему, вы спутали меня с Лоуренсом Оливье.[2] – Диллон улыбнулся.
– За двадцать лет вам ни разу не пришлось познакомиться с тюремной камерой.
– Верно.
– Теперь, друг мой, настала пора положить этому конец. – Открыв ящик стола, Бранко достал оттуда блок из десяти пачек сигарет «Ротманс» по двадцать штук в каждой и швырнул его через стол. – Они вам понадобятся. – Взглянув на Дзекана, он сказал тому по-сербохорватски:
– Отведи его обратно в камеру.
Диллон почувствовал на своем плече руку сержанта, которая подняла его с места и, развернув, подтолкнула к двери. Когда Дзекан отворил дверь, Бранко сказал:
– И вот еще что, мистер Диллон. По утрам расстрельная команда работает большей частью здесь. Постарайтесь не прибавлять им работы.
– Ну конечно. Этническая чистка – так, кажется, это у вас называется?
– Причина гораздо проще. Просто нам не хватает свободного места. Желаю вам приятных сновидений.
Подталкиваемый в спину Дзеканом, Диллон поднялся по каменным ступенькам лестницы. Дойдя до обшитой дубом двери перед коридором наверху, тот придержал его, вынул ключ и отпер дверь. Наклонив голову, он отступил в сторону, и Диллон вошел внутрь. Комната была довольно большой. В одном углу – армейская койка, сколоченный из досок стул, полка с книгами и – просто не верится! – старый унитаз в кабинке в одном из углов. Подойдя к окну, забранному решеткой, Диллон внимательно посмотрел на расстилавшийся в двадцати пяти метрах под ним двор и видневшийся неподалеку сосновый бор.
Он обернулся.
– Наверное, это одна из ваших лучших комнат. Так в чем подвох? – Тут он понял, что понапрасну тратит время, поскольку сержант не знает английского языка.
Как будто догадавшись, что он имеет в виду, Дзекан улыбнулся, обнажив плохие зубы, взял серебряный портсигар Диллона, вынул из кармана зажигалку фирмы «Зиппо» и осторожно положил их на стол. Затем, прикрыв за собой дверь, он удалился, с шумом повернув ключ в замочной скважине.
Подойдя к окну, Диллон попробовал согнуть решетку, но она была сделана на совесть. Так или иначе, до земли слишком далеко. Распечатав одну из пачек «Ротманс», он закурил. Ясно одно. Бранко рассыпается в любезностях, на то должна быть своя причина. Подойдя к кровати, он лег на нее, не выпуская изо рта сигарету, и, подняв глаза к потолку, задумался.
В 1972 году, отдавая себе отчет в росте терроризма и тех последствиях, которыми он оборачивается как на политическом, так и на общенациональном уровне, тогдашний британский премьер-министр распорядился создать небольшое элитное разведывательное подразделение, известное под кодовым наименованием «Группа четыре». Ему поручалось заняться всеми вопросами, относящимися к области терроризма и подрывной деятельности на Британских островах. Созданная служба, на которую представители традиционных разведслужб неприязненно косились, называя не иначе как «личная армия» премьер-министра, присягала на верность только тому, кто занимал этот пост.
Бригадный генерал Чарльз Фергюсон возглавлял «Группу четыре» со дня ее основания. За это время сменилось несколько премьер-министров – как консерваторов, так и лейбористов. Он не имел вообще никаких политических пристрастий. Его кабинет находился на четвертом этаже Министерства обороны и выходил окнами на Хорсгардз-авеню. В тот вечер в девять часов он еще сидел и работал за своим письменным столом, когда в дверь постучали.
2
Лоуренс Оливье – великий английский актер и режиссер, руководитель Национального театра, один из лучших исполнителей шекспировских ролей.