Снаружи доносился шум — сигналили машины. Лавонн казалась озабоченной.
— Говорю это не как адвокат, а как мать. — Она показала на фотографии своих дочерей — Яэль и Деворы. — Девочки ходили в среднюю школу с Син. А я общалась с Рики.
— Давно? — переспросила я.
— До Карен и Чарли.
Она кивнула в сторону фотографии своего мужа, Чарли Гольдмана. Он преподавал в университете античную литературу. На фотографии Чарли был в очках и смущенно улыбался. Мы с Джесси не отрываясь смотрели на Лавонн разинув рты.
— Не смотрите на меня так. Я не всегда была такой, какой стала сейчас. Я была слишком чувственной девочкой. Я хочу сказать, что с тех пор, как Рики женился на Карен, Синса стала для них большой проблемой. — Мы продолжали слушать. — Она всегда нервировала родителей. Издевалась над ними, выставляла напоказ свою сексуальность, вставала в провоцирующие позы. Тинейджер во всей своей неприглядности. И она в полную меру пользовалась своим положением падчерицы Рики.
Я все еще пыталась представить себе Лавонн в качестве чувственной девочки. Потом спросила:
— На сцену вызывается рок-наследница?
— Вы знаете эту историю о том, что Карен притащила сюда Рики, чтобы спасти его от пагубных привычек. На самом деле они отчаянно старались вытащить Синсу из Голливуда. Девушка совсем вышла из-под контроля. Разумеется, она не хотела уезжать в такое место, которое она презрительно называет «анальным сексом». За это она так и не простила их.
— За переезд в особняк в Монтесито? В таком случае почему она не найдет себе работу и не уедет оттуда? — спросила я.
— Это золотая клетка. По достижении двадцатипятилетнего возраста она получает в свои руки управление страховым фондом. Но в случае нарушения поставленных условий теряет все. И поводок, на котором ее держат, достаточно короток. Поверьте мне. Это очень несчастная молодая женщина. — Лавонн постучала пальцами по столу. — Синса профессионально манипулирует… людьми более мягкого склада характера для достижения своих целей. Она постоянно всех подстрекает.
Мне подумалось о ее игрушке Пи-Джее, и я подалась вперед:
— Ты полагаешь, что чеки украла Синса?
Зазвонил телефон. Она взяла трубку, сказала «не сейчас» и дала отбой.
— Я ничего не знаю о Бриттани Гейнс, но думаю, что подобные дела вполне соответствуют характеру Синсы, — сказала Лавонн.
Джесси взглянул на меня:
— Если Синса похитила чеки, то она стоит и за просроченными долгами Мингам.
— Каким образом мы это узнаем? — спросила я.
Лавонн покачала головой:
— Ничего вы не узнаете. Это сделает полиция. Просто держитесь от Синсы подальше.
Она раскраснелась. Мне никогда не приходилось видеть ее в таком состоянии.
— Лавонн, она создала какую-нибудь проблему твоей семье? — спросила я.
— Были случаи мошенничества. Деворе еще повезло. Она не пострадала физически и не оказалась под арестом. Давайте на этом и остановимся.
Насколько мне было известно, ее дочь была студенткой-отличницей в Сити-колледже. И я оставила эту тему.
— Возможно, все сводится к ней. У Синсы пустые глаза. Это ужасно. Похоже на то, что она впитывает в себя энергию других людей и расходует ее впустую.
Мы посидели еще некоторое время, прислушиваясь к шуму машин. Потом Джесси сказал:
— Возможно, ее родителям не следовало бы называть ее этим ужасным именем.
— Родители назвали ее Синтией. Синсемильей она назвала себя сама.
В дверь постучали. Вошла секретарь приемной.
— Извини, Джесси. Тебе нужно обязательно подойти ко мне. Твой брат оставил здесь для тебя кое-что.
В приемной на столе секретаря лежала картонная коробка. Внутри что-то попискивало.
— Бог мой! — сказал Джесси. — Надеюсь, это не младенец.
Секретарь открыла коробку.
— Я полагаю, что он не менее девяти с половиной фунтов весом, — сказала секретарь и вынула из коробки щенка.
Заходящее солнце в тот вечер заливало океан ярко-красным светом. У пляжа Исла-Виста на доске лежал любитель серфинга, ожидавший последнюю волну. Когда она накатилась, он отчаянно захлопал по воде руками и встал, взяв курс на скалы. В косых лучах солнца он заметил какой-то объект, торчащий из песка. В какое-то мгновение этот предмет показался ему рукой, которая высовывалась из воды, и он свернул в сторону. Но когда он подплыл ближе, то понял, что это не рука. Это была торчащая из песка шейка электрической гитары.
Глава двенадцатая
В тот вечер на кухне у Джесси я играла со щенком.
— Какой милый!