— Распишитесь, пожалуйста, — попросил я его, глядя, как Саня чего-то там рассказывает Алене.
Я помню эту женщину, когда ей было ещё девятнадцать-двадцать лет. Она «возмужала», но лицо осталось то же — как тогда из окошка. Я непроизвольно улыбнулся.
Налейкин меня тоже узнал (да и фамилия моя в пропуске), но пока молчал.
Он расписался в пропуске и начал рассказывать, что тут много медведей (шестнадцать штук он давича насчитал на поляне), а один — трехлетка — вообще обнаглел — поляков на крышу загнал! Те фотографируют его… Ничего не боится, только Костя его бензопилой и способен отпугнуть. Надо разрешение в Москве на отстрел попросить — как бы беды не было. Вон, слышишь собаки лают? Это он там шастает.
Потом Андреевич предложил всем выпить за встречу. Я отказался, я пошел спать, поблагодарив за предложение присоединиться (я пить не хотел — перегрузился на Млоконе!)
— Это вы книжку написали? — спросил меня Налейкин, когда я уже выходил из рубки.
— Я.
— А я смотрю, лицо знакомое. Я читал.
— Я знаю, — ответил я, и остановился.
Но больше ничего не последовало.
— Спокойной ночи, — пожелал я. — Ещё увидимся.
— А может?… — Налейкин кивнул на бутылку.
— Нет, спасибо. Я — спать. Завтра день будет трудный — на Рытый идем.
— На Рытый?
— В ущелье.
— А-а! Трапезников прошлый раз оттуда школьников привел.
— В смысле?
— Ну, школьников. После школы. Он всё время кого-то водит. Прошлый раз — школьников. Посадил их на корабль, а сам — обратно.
— Через ущелье Риты?
— Да. Через ущелье. А что?
— Так там же, пишут, человек не ходил.
— Ходил, Трапезников ещё тогда и двух священников провел, когда они часовню на истоке Лены освящали. Трапезников там постоянно ходит.
— То есть, оно проходимо?
— Конечно.
— А почему никто ничего не знает?
— А кто знать должен?
— Ну, не знаю. В книгах пишут — инопланетяне, медведи и всё такое.
— Не знаю — не ходил.
Налейкин испортил настроение.
— Значит, мы — не первые.
— Трапеза постоянно ходит.
— Понятно, — я протянул ему руку. — Спасибо за информацию. Я — спать.
Анатолий криво улыбнулся и пожелал мне спокойной ночи.
Зайдя в каюту к Палычу с сотоварищами, я рассказал про Трапезникова. Эта информация немного огорчила всех. Но…
Но всё равно пойдем — мы официально заявились! А если, кто и ходил, так на Земле везде кто-нибудь где-нибудь ходил. (Хотя, конечно, жаль, что мы не первые!) Посмотрим!
(Так рассудил Палыч).
Каждый из нас, конечно, нервничал, когда мы подходили к мысу Рытому. В пошлом году, стоило нам ступить на этот мыс, нас «встретила» медведица с медвежонком. Ну, и это ещё не самое главное. Чего только не написали про этот мыс, а уж тем более про ущелье. Мы же парни грамотные, читать умеем, а там: инопланетяне, полтргейс, шаровые молнии — огни святого Эльма, огромные пчелы-убийцы, духи, база НЛО, медведи-людоеды, радиация, змеи или черви ядовитые, резко поднимающийся уровень воды и затопляющий практически всё V-образное пространство, и прочие неприятности всякие, которых никому не избежать, как не старайся, и что, кто бы в ущелье не зашел, жить ему осталось максимум год (При условии, что он вообще живой оттуда выберется)! Всё это вкупе, для нас — маленьких несмышлёнок, которые вдруг рискнули пройти такое ущелье, не посоветовавшись со «всезнающими» шаманами — ТРУБА! То, что Трапезников ходил — может и это тоже замануха — кто знает? Мы нервничали. И поэтому!..
— Чё так воняет?!
Саня-механик — забегал!
Всё в дыму, туалет и душ — в пару, двигатель работает как-то странно, гудит — масло гонит!
Устранили неполадку.
Ветер. Корабль качает, хотя на небе ни облачка! Корабль качает — пристать некуда.
Конус выноса, чем, в сущности, и является мыс Рытый, не заканчивается на глади, на зеркале воды. Там, под водой — сразу семьдесят метров глубины, а потом всё больше и больше, до восьмисот, — так что конус, даже с верху огромный, а под водой — это не конус — это навал в несколько сот метров! Какая же сила «выплюнула» из ущелья этот неимоверно огромный массив каменно-песчаной смеси, чтобы получился Мыс Рытый. Куда причалить? Ни одного мало-мальски подходящего места. Ветер и волны положат корабль или камни процарапают ему днище. Ну, хоть как-то, на несколько минут причалить, чтобы мы спрыгнули, а уж потом — идите на Анютху, на отстой, пока ветер не стихнет. Ждите нас два дня здесь — на Рытом. Если не выйдем за два дня — значит, прошли. Через два дня — идите на Шартлай — мы там спустимся, если пройдем. Но пару дней ждите здесь — мало ли что!